Джеймс Воган - Как пережить измену

Пегги:

Гигантские шаги, которые я делала в направлении независимости, были бы невозможными без поддержки Джеймса. Во мне росло ощущение, что я хочу получать от жизни больше, но я чувствовала себя виноватой, если делала что-то ради себя самой. Я стала лучше сознавать ограничения, которые сама накладывала на себя без всякой нужды, однако мне было трудно мгновенно отказаться от самопожертвования, которое вошло у меня в привычку. Поддержка Джеймса помогала мне частично избавляться от этой привычки без внутреннего дискомфорта.

Многие события, способствовавшие моему росту, инициировались именно им. Самым важным фактором стало то, что он вовлекал меня в свою работу. Он также попросил меня поехать с ним на конференцию в Чикаго и предложил мне отправиться одной на семинар по трансактному анализу, что я сделала незадолго до его признания относительно внебрачных связей. Это стало всего лишь началом его непрерывной поддержки моего стремления стать более независимой личностью.

Джеймс:

Наша совместная жизнь в тот период, когда Пегги переосмысливала свою роль и роль женщины в нашем обществе, помогла мне понять многое. Я, как и все молодые люди, воспитывался в духе мужского превосходства, поэтому теперь мне предстояло переучиваться заново. Наши реакции на радикальное женское освободительное движение конца шестидесятых были сходными. Мы не могли разделять его чересчур "передовые" экстремистские лозунги. Узость нашего мышления не позволяла нам оценить значение поднимаемых проблем. Вероятно, нас немного пугала мужененавистническая позиция тех ранних радикалов. Она не соответствовала нашим "сказочным" представлениям о том, как все должно быть.

Примерно в 1970 году мы оба начали обращать внимание на призывы женского движения, стали более восприимчивыми к его идеям. Пегги благополучно избежала того этапа гнева и жажды мести, через который прошли некоторые женщины, но в ней неуклонно нарастало сознание того, как сильно ущемлены права женщины в нашем обществе и какой ценой приходится отстаивать их сегодня. Учась вместе с Пегги и у Пегги, я обретал ту сбалансированность взглядов, в которой нуждался. Прежде я мысленно объединял всех женщин в одну группу и поэтому упускал многое при общении с ними. В частности, мое стереотипное представление о женщинах мешало мне глубже понять Пегги. До 1970 года я даже не видел в ней человека, у которого могу чему-то научиться. Январь 1974 года, несомненно, стал вехой в наших отношении для нас обоих. Мое признание обозначило новый уровень уважения и равенства между нами. Одновременно Пегги раз и навсегда поняла, что должна сама нести основную ответственность за удовлетворение своих потребностей. Сказка закончилась.

Пегги:

Я оказалась в числе тех многих женщин, которые постепенно осознавали, что сказка закончилась - что на самом деле её никогда и не было. Важнейший момент заключался в том, что женщины осознавали простую истину: каждый из нас несет ответственность за самого себя. Дети вырастают, мужья умирают или уходят, и мы можем остаться в одиночестве. Статистические данные о разводах и продолжительности жизни неумолимо свидетельствуют о том, что большинство женщин в конце концов становятся одинокими. Наше представление о нас самих и наша уверенность в собственных силах - вот все, чем мы будем располагать.

Эта уверенность в себе также весьма важна для разрешения проблемы измен. Мое укрепившееся осознание ценности моей личности, отделенной от моей роли жены Джеймса, стало важнейшим фактором, который помог мне принять правду о его романах. В это время я уже была значительно более сильной личностью, нежели в те годы, когда он только начал изменять мне. Подобное признание можно делать только той женщине, которая уже готова воспринять его. Если правда открывается при отсутствии подозрений или признания возможности романов, потрясение будет огромным. Необходимо заранее убедиться в том, что женщина хочет знать правду. Джеймс правильно почувствовал мою готовность. Он выбрал тот момент, когда я была способна выслушать его.

Тот факт, что он рассказал мне все по собственному желанию, также сыграл важную роль. Но не менее важным был мотив его поступка. Джеймс хотел улучшить наши отношения, а не просто "облегчить душу". Мужчина, который признается жене в изменах, чтобы очистить свою совесть или освободиться от чувства вины, подвергает её невыносимому испытанию. Если бы я не была подготовлена к восприятию правды после многолетних подозрений и если бы мотивы Джеймса не были позитивными, моя реакция, несомненна, оказалась бы совершенно иной. Я бы испытала гнев, потрясение, вероятно, поддалась бы истерике и испытала жажду мести.