Джеймс Воган - Как пережить измену

В какой-то момент я стал беспокоиться по поводу того, что Лайза упускает возможности в университете и уделяет слишком много времени мне. Не подумайте, будто она требовала от меня что-то. Просто я порой недоумевал, почему она оказывается свободной всякий раз, когда я звоню ей. Наверняка по Лайзе вздыхал не один парень. Мы поговорили об этом, и она заверила меня, что все в порядке. Она действительно встречалась с мужчинами из университета - главным образом с преподавателями. Лайза упоминала эти свидания в самых общих выражениях, у неё хватало мудрости не говорить слишком многое. Я был полон решимости не давать волю ревности, но вряд ли бы мне удалось преуспеть в этом, если бы я знал подробности других её романов.

Я часто рассказывал Лайзе о Пегги и наших детях. Наверно, я делал это отчасти для того, чтобы напомнить нам обоим о моих обязательствах перед семьей, а также потому что они составляли важную часть моей жизни. Интерес Лайзы казался мне искренним. Она часто спрашивала, как обстоят дела на семейном фронте, но никогда не говорила ничего плохого о Пегги и нашем браке.

Пегги:

Под влиянием того страха и настороженности, которые вызывались у меня поездками Джеймса, я взяла за правило никогда не отказывать ему в сексе. Я подумала, что, поступая иначе, сама буду подталкивать его к измене. Я заботилась о том, чтобы каждому его отъезду предшествовала насыщенная любовью ночь. Когда же он возвращался домой, я пыталась оценить степень его желания - словно таким образом можно было понять, занимался ли он сексом в другом городе. Самое печальное заключалось в том, что я всячески старалась ублажить его, не думая о собственных желаниях.

По правде говоря, я желала только одного - чтобы он хотел меня. Отчаянно стараясь доставить ему удовольствие, почти перестала испытывать оргазмы. Искусно изображала страсть и имитировала оргазмы. Я была настолько сосредоточена на его чувствах ко мне, что сейчас даже не знаю, какие чувства испытывала к нему сама.

Каждый вечер я лежала в кровати, надеясь, что он захочет меня. Пыталась таким образом оценить степень его благосклонности ко мне. Читала книги по сексу и изобретала новые способы делать его счастливым. Я думала, что наша сексуальная жизнь способна заметно влиять на поведение Джеймса. Поверила в миф, который звучит так: "Если он будет получать сексуальное удовлетворение дома, то не станет искать его на стороне". Отсутствие хорошего секса в семье часто называется в качестве причины (оправдания) романа. В то время я не имела представления о том, насколько это неверно. Позже я поняла, что плохой секс дома может подтолкнуть мужчину к внебрачной связи, но хороший секс дома вовсе не является залогом мужской верности.

Я прилагала отчаянные усилия к тому, чтобы скрыть внебрачные связи Джеймса от наших друзей. Всякий раз, когда речь заходила о его поездках, я говорила: "Он все мне рассказывает. Я не беспокоюсь. Полностью доверяю ему." Я пыталась изображать, что не сомневаюсь в его верности. Испытывала потребность демонстрировать друзьям полное благополучие, чтобы защитить свою гордость.

Думаю, эта неискренность достаточно типична. Многие женщины чувствуют измены мужей, но надеются, что эти догадки ошибочны. Другие точно знают правду... но притворяются, будто ничего не ведают. Некоторые женщины защищают себя от необходимости решать проблему, отказываясь признавать возможность измены - или недвусмысленно заявляя мужьям, что не желают ничего знать. Все что угодно кажется более легким, нежели явное столкновение с правдой. Возможно, причина заключается в том, что многие женщины считают себя обязанными подать на развод, узнав правду. Именно этого я пыталась избежать. Надеялась, что мои догадки ошибочны, чтобы не чувствовать себя вынужденной развестись. Для поддержания этой надежды требовался постоянный самообман.

Однажды, когда Джеймс вернулся домой из поездки, я обнаружила в его чемодане длинный светлый волос. У меня темные волосы. В первый момент мне захотелось закричать или заплакать. Теперь я знала правду. Но должна была найти способ отвергнуть её. Я ломала голову, ища способ отогнать мои страхи. В конце концов вспомнила, что жена одного из коллег Джеймса, сопровождавшая их в поездке, носила светлый парик. Я пыталась убедить себя в том, что это был её волос. Игнорировала многие явные свидетельства измены, пытаясь успокоить себя.

Однако я не могла игнорировать тот факт, что Джеймс совершенно перестал говорить мне "Я люблю тебя". Хотя прежде эти слова не относились к числу тех, которые Джеймс произносил каждый день, он все же мог периодически делать такие признания без явных усилий над собой. Я думала, что это изменение - следствие приобретенной им сдержанности, нежелания казаться слишком сентиментальным. В любом случае это причиняло мне боль. Иногда я говорила "Я люблю тебя" и ждала, что он скажет в ответ. Обычно он просто обнимал меня или произносил "Я тебя тоже" так, словно тут было чего стесняться. Иногда он вовсе никак не отвечал, и у меня опускалось сердце. Тогда я давала себе слово, что ни за что не произнесу эти слова снова, пока это не сделает он. Но через некоторое время не выдерживала и говорила их. Я не могла прямо попросить его о том, чтобы он сказал, что любит меня. Я чувствовала, что если об этом приходится просить, ответ не идет в счет. Джеймс должен был захотеть сам.