Ася - Шум

–А, где вся еда?

– Съела.

– Когда ты успела?

– Сегодня и вчера.

– А тебе не было плохо?

– Нет, а что?

– Ладно, я у мамы тогда поем.

И в моменты таких диалогов мне хотелось просто выброситься из окна от стыда, в моём тогдашнем понимании никак не могло уложиться, что девочка может так много есть. И тогда я снова клялась сама же себе, что больше не буду съедать ту еду, которую готовлю дома.

И я стала частенько приезжать к Соне, как правило, каждый день после учёбы я заезжала к ней, перед этим накупив пакет с самой дешевой едой, ела, шумела, устраивала у нее беспорядок и уезжала. Конечно ей не нравилось такая жизнь. Ей надоело приходить в квартиру и у самого порога натыкаться на фантики от лапши быстрого приготовления. Ей надоело выбрасывать свои вещи, потому что я надевала их иногда и пачкала жиром. Бывали дни, когда она приходила домой и плакала. А я сначала обещала убираться за собой, а потом и вовсе стала хамить ей и по-прежнему наводила жуткий беспорядок каждый день. Однажды, она даже попросила меня отдать ей мои ключи, тогда мы поссорились с ней, и я наговорила много гадостей, за что мне даже не было стыдно. В тот момент я была плохой сестрой, хотя она этого совершенно не заслуживала. В такие моменты я чувствовала прилив энергии, эмоциональное возбуждение, удовольствие. Меня пугал тот факт, что я получаю наслаждения от чьих-то слез, ровно так же как и мама. Тогда я окончательно решила, что никогда не рожу своих детей, буду делать 100 абортов, если будет нужно, но никогда не допущу того же, что происходило со мной в детстве. И бедная моя сестра. Не хочу, чтобы также страдали мои дети, а контролировать себя не получалось.

Я жила относительно стабильно. Меня все устраивало. Примерно раз в месяц мы с Гошей занимались сексом. Не скажу, что мне всё нравилось, но сам факт наличия близости меня вдохновлял. Хотя были и некоторые трудности в наших отношениях. Например, я не могла переодеваться в комнате при нём, или ходить в халате по дому, или в откровенной одежде – все это по разным причинам, которых я, к сожалению, уже помню. Мне было непонятно, почему ему не нравилось видеть меня у плиты в коротких шортах, мне казалось это сексуальным, домашним, но он находил в этом что-то другое. Каждый вечер мы смотрели какой-нибудь фильм, который я не понимала, но зато я могла его обнять, положить руку на грудь и слушать стук его сердца. Ничто в мире не сравниться с этим чувством. Никакой секс, никакие подарки, ничто не сравниться с ритмом его сердцебиения. Запах тела, то, как он уверенно клал свою руку на мою своими прекрасными ладонями, то как он шлёпал по моим щекам в шутку – все это гораздо важнее для меня. Наши отношения не были платоническими, они были душевными, искренними, дружескими, трепетными, настоящими, живыми, без грязи, без похоти, практически ребяческими. И даже сейчас, когда я пишу об этом мне хочется плакать, настолько искренне все это было, настолько чисто. В общем, я жила как в сказке или как под розовыми очками. Я расстилала большой плед на пол, раскладывала подушки все что были в квартире, он мыл фрукты. Идиллия. Спокойствие. Уют. Тогда я написала стихотворение.

И, казалось бы, что ещё нужно для счастья? Вот то самое чувство, за которым все так охотятся. Вот оно то состояние, наслаждайся. Но я принимала все это как должное, одновременно не веря в реальность происходящего. Я как будто жила, купаясь в счастье, но не осознавала этого, не верила в реальность. Все было настолько прекрасно. Тогда я подумала о том, что это та самая белая полоса, на контрасте с детством. Первая половина жизни была черной, а теперь высшие силы награждают меня за мужество, что я не покончила жизнь суицидом, вот оно моё вознаграждение. Ждёт меня дома, пишет музыку, кушает мои супы, рассказывает о своих снах, вот оно моё маленькое тридцатилетнее счастье. Смешно и трогательно.

К сожалению, у нас не совпадали режимы сна и бодрствования. Я просыпалась в 5 утра, а он в 12 дня. Мне хотелось спать уже к 10, а он засыпал в час ночи. Тогда я жертвовала свои сном, чтобы подольше с ним полежать, посмотреть какие-то концерты неизвестных мне музыкантов или развлекательные каналы, которые мне не нравились. Мне нравилось просто лежать с ним рядом и очень скоро мы уже спали на одной кровати, но по разные стороны, так как я часто засыпала прямо у него на груди, стук его сердца под фон непонятных видео уж очень успокаивали, и тот факт, что спала я по 5 или 6 часов в сутки тоже сказывался. Мне казалось, что я всё ближе и ближе подбираюсь к его нутру. Я всячески давала понять, что не придам, что не брошу, не обижу, не поступлю с ним также, как поступала с ним его мама. И его доверие понемногу росло. Позже мы стали засыпать уже в обнимку, только он меня не обнимал, только я его. Как маленького ёжика, который очень боится спрятать иголки. И с каждым ночным объятием иголочки прятались. А среди ночи, когда одна сторона тела затекает, он переворачивался и сквозь сон обнимал меня, тогда я немного просыпалась, и, сквозь сон, ощущала невероятное счастье, спокойствие, возможно любовь. Приятные воспоминания.