Шерри Тёркл - Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

Позиция Стейкер радикально изменилась, когда профессор увидела, что у студентов, ведущих конспекты с помощью ноутбука, возникают проблемы куда более серьезные, чем невнимательность. Выяснилось, что многие вообще утрачивали навык ведения конспекта. Стейкер описывает это так: “Те, кто ведет конспекты на компьютере, имеют склонность набирать текст лекции целиком. Они пытаются создать полную стенограмму всего сказанного в аудитории” [200]. Если уж совсем упростить, то студенты берут на себя функцию “судебных стенографистов”. Для профессора Стейкер это само по себе стало проблемой, ведь ей хотелось, чтобы записи помогали молодым людям лучше усвоить тему занятия. С ее точки зрения, ведение записей помогает учащемуся найти индивидуальный подход к осмыслению предмета. С помощью конспектов студент учится слушать и думать, а эти навыки чрезвычайно важны для будущего юриста.

По словам Стейкер, у тяги к “стенографированию” обнаружился любопытный побочный эффект: студенты испытывали недовольство, когда их прерывали во время занятия. Стейкер рассказывает: “Порой казалось, что их раздражает, когда к ним обращаются, ведь это мешало им вести записи. Если ваш конспект призван отражать темы, затронутые во время занятия, вы зафиксируете в нем свое участие и сделаете его частью истории. Если же вы пытаетесь создать «стенограмму» занятия, участие в коллективной работе только отвлечет вас от этой задачи”.

Вот как профессор Стейкер описывает переломный момент, после которого ей стало окончательно ясно, что ведение записей на компьютере мешает студентам достичь поставленных ею задач:

Одна студентка серьезно заболела в первый же год обучения, и ей пришлось пропускать занятия в течение нескольких недель. Однокурсники объединялись в команды, чтобы вести за нее конспекты на всех занятиях. После одной лекции ко мне подошла молодая женщина, ответственная за ведение записей именно в тот день. Явно расстроенная, она спросила, нельзя ли ей взять мои собственные конспекты, чтобы отправить их приболевшей однокурснице. У девушки разрядился ноутбук, а зарядника с собой не было, поэтому она и не смогла вести конспект занятия. Я задала очевидный вопрос: почему она не делала записи при помощи ручки и бумаги? Студентка посмотрела на меня непонимающим взглядом. Ей такое даже в голову не пришло. Она попросту утратила к этому способность.

Ирония здесь, по меньшей мере, в двух вещах. Во-первых, мы стали конспектировать лекции на компьютере, поскольку воображали, что возможность быстрее вести конспекты позволит нам улучшить качество этих записей. Вместо этого мы вовсе не записываем, а ведем себя, как стенографические машины. Во-вторых, в тот день, когда машины действительно смогут вести записи вместо нас, это не поможет нам достичь своих целей, поскольку ведение конспектов является частью процесса, в ходе которого мы учимся думать.

Вот поэтому Стейкер запрещает пользоваться цифровыми устройствами на занятиях. Она со смехом объясняет, что пришла к этому решению постепенно. Сперва она сказала студентам, что во время занятия нельзя пользоваться ноутбуками. Тогда молодые люди отложили ноутбуки, но продолжали заглядывать в телефоны. “Меня это крайне удивило”, – говорит профессор Стейкер. По сути дела, студенты рассуждали как адвокаты, следуя букве, но не духу указаний преподавателя. “И тогда мне пришлось прямым текстом объявить им, что речь идет о любых устройствах. На сей раз удивились молодые люди. Привыкнув смотреть в свои телефоны, они уже не осознают, что в этот момент пользуются цифровыми технологиями”. Многие отмечают следующую особенность нашего поведения: цифровые устройства стали настолько привычными и удобными в обращении, что мы перестали их замечать. Обычно об этом говорят как о преимуществе. Однако, если мы не “видим” своих устройств, мы, скорее всего, не заметим и того, как они влияют на нас. И тогда способ мышления, которым мы пользуемся, когда под рукой у нас цифровые устройства, уже кажется нам “естественным”.

Теперь, когда аудитория освобождена от устройств, Стейкер говорит: “Студентов больше не раздражает, когда к ним обращаешься”. Преподавательница настроена оптимистично, поскольку убеждена, что, ведя конспекты от руки, молодые люди учатся лучше слушать. “Они не могут писать достаточно быстро, чтобы создать полный конспект лекции, поэтому им приходится выбирать, что для них важнее всего”. Когда Стейкер рассказывает эту историю, я вспоминаю, как десять лет назад ученица одиннадцатого класса объяснила мне, зачем приносить ноутбук в класс: “Мне нравится, когда у меня под рукой компьютер, ведь я могу все записать”. В тот момент я не обратила особого внимания на комментарий девочки. Порой требуется время, чтобы важность некоторых вещей стала очевидной.