Шерри Тёркл - Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

Для сотрудницы, чья основная обязанность – модерация диалога на дискуссионных досках, МООК – это способ (пусть и несовершенный) вернуться к сообществу, которое она, как ей кажется, утратила. Это представляется ей маловероятным, однако некоторые из ее друзей детства записались на этот курс, и теперь у женщины есть возможность поделиться тем, что она больше всего ценит в классической литературе, с людьми, которые, с ее точки зрения, едва ли могли этим заинтересоваться. Сотрудница надеется, что у студентов со всего мира, которым раньше не с кем было разделить свою любовь к Гомеру, теперь тоже появилась такая возможность, и они неожиданно для себя обретают новых товарищей. Она говорит: “Возможно, всем нам не хватает именно такого сообщества”. Действительно, выпускники МООКа, посвященного древнегреческому герою (теперь этот курс называется “Древнегреческий герой за 24 часа”), могут продолжить общение в сообществе, известном как “25-й час”. В этом сообществе проводятся регулярные виртуальные встречи и дискуссии, выступают приглашенные спикеры, есть блог.

Таким образом, МООК становится объектом, с помощью которого мы можем подумать о перспективах, таящихся в образовательных технологиях. Кроме того, МООК помогает нам по достоинству оценить то, чем мы располагаем. Одним словом, в рамках МООКа можно многое сделать. Тем не менее всего через несколько лет после внедрения этих онлайн-курсов в образовательную практику даже самые горячие их приверженцы стали вносить в структуру МООКа элементы беседы лицом к лицу (по крайней мере, в тех ситуациях, когда речь идет о курсах в кампусе). Дело в том, что вскоре стало ясно: онлайн-обучение проходит с бо́льшим успехом, если вы также увеличиваете продолжительность личного общения студентов и преподавателей.

И тут возникает ирония. Исследования, посвященные МООКу – педагогической форме, превозносимой за то, что она позволяет столь многое измерить и оценить, – показывают, что лучше всего подобные курсы работают в сочетании с наименее измеряемым элементом традиционного учебного занятия: присутствием. Даже когда речь идет о технических предметах (например, о введении в математику), студенты лучше работают во время онлайн-занятий, если учебный план также предусматривает встречи лицом к лицу [207]. Вот как подытоживает свои наблюдения руководитель исследовательского проекта Колумбийского университета, проводивший сравнительный анализ онлайн-образования и обучения вживую: “Наиболее важный фактор, помогающий студентам успешно пройти онлайн-курс, – межличностная коммуникация и поддержка” [208].

Эндрю Ын, один из основателей Coursera, стартапа в области онлайн-обучения, организованного в Стэнфордском университете, готов признать, что университетская аудитория способна предложить то, чего нет в МООКе: “некогнитивные навыки”. В режиме онлайн вы едва ли научитесь “командной работе, этике, умению управлять тревогой”. По словам Ына, этому как раз и учат в университетской аудитории [209]. Создатели Udacity, еще одного стэнфордского стартапа в сфере образования, пришли к выводу, что во время “живых” занятий студенты усваивают больше, чем в ходе онлайн-курсов, и решили сосредоточиться на профессиональной подготовке.

Если студенты испытывают сложности с беседой в наши дни, значит, нужно вовлекать их в беседу. Чем больше думаешь об образовательных технологиях со всеми их наворотами, тем сильнее тянет к простым преимуществам беседы. Когда Лоуренса Саммерса, бывшего президента Гарварда, спросили о величайших вызовах, с которыми сталкивается высшее образование, он ответил: “Просто удивительно, как много общего между опытом нынешних студентов и опытом предыдущего поколения” [210]. По мнению Саммерса, именно это стало причиной изменений в сфере, которая так медленно меняется сама по себе. Возможно, это также означает, что у нас есть и хорошие новости о том, как обстоят дела у американских студентов.

Многие из тех, кто стоял за первыми инициативами в сфере МООКов, воспринимали традиционную студенческую аудиторию как проблему, которую можно решить с помощью технологий. Дафна Коллер, стоявшая у основ стэнфордского стартапа Coursera , рассматривала традиционные “живые” классы как места, где студентов заставляют молчать. Почему? Дело в том, что, по мнению Коллер, любое “живое” окружающее пространство является системой, несовершенной с точки зрения тех, кто хочет быть услышанным. “Когда вопрос задан во время «живого» занятия, – говорит Коллер, – кто-то из студентов сидит в интернете, покупает обувь на Amazon, кто-то вообще игнорирует лекцию, какой-то умник в первом ряду отвечает на вопрос еще до того, как у однокурсников появился шанс узнать, какой вопрос задан” [211]. Зато в условиях онлайн-курса у каждого есть шанс спросить и получить ответ. А если вопрос задан вам, то никто не сможет опередить вас с ответом. С точки зрения Коллер, вне “живого” присутствия появляется шанс на новое равенство. Когда вокруг – никого, можно “услышать” каждого. В первом ряду нет тех, кто мог бы вас обскакать.