Анастасия Богачева - Время перемен. Как принять изменения в своей жизни

Постоянно находиться в состоянии необоснованного оптимизма люди могут по нескольким глубинным причинам. Первая — попытка реализовать собственное стремление прослыть «молодцом» на фоне других, менее храбрых людей: дескать, для меня ерунда все, что является проблемой для окружающих. Но «трезво оценивать ситуацию» и «бояться» — совершенно разные вещи. Для трезвой оценки нужно сделать упражнение 13 и обозначить свои риски. Не нужно громко объявлять, что на самом деле дела обстоят совсем не так оптимистично, достаточно понять это для себя.

Если отказ от громких заявлений для человека сродни признанию своей слабости, то еще не поздно подумать, как он будет выглядеть, когда ситуация на самом деле станет серьезной, а время для адаптации к ней будет упущено. Неужели тогда окружающие не поймут, что его заявления были лишь бравадой? И что будет сего репутацией «молодца»?

Почему-то мы считаем, что отказ от своих первоначальных утверждений — нечто вроде предательства. На самом деле это одна из очень серьезных психологических ошибок, основанная на том, что мы путаем убеждения с утверждениями. Первые — элемент мировоззрения, то есть существующее некоторое время, прочно сложившееся мнение; а вторые — всего лишь однажды сделанное заявление. Сам факт громкого высказывания о чем бы то ни было еще не означает, что необходимо следовать ему всю жизнь. Часто достаточно признать ошибку и быстро ее исправить, чем отрицать очевидное. В данном случае это не верность убеждениям, а простое упрямство или «страусиная политика». И в момент кризиса она означает упущенное время и в итоге — серьезные проблемы садаптацией к изменениям.

Вторая причина — вера в некую высшую справедливость. «Бог не допустит», «руководитель не враг себе» и т. д. Но высшей справедливости не существует, потому что это чисто человеческое понятие. Ушаков определяет его как «беспристрастное отношение к кому-чему-нибудь» [8] Толковый словарь русского языка / Под ред. проф. Д. Н. Ушакова. — М.: Гос. ин-т «Советская энциклопедия», 1935–1940. . Отношение, но не сам факт!

Будучи живым человеком, вы наверняка не слишком любите кого-то из своего окружения (то есть относитесь к нему отрицательно), он платит вам взаимностью. Ваши отношения друг к другу негативны, но являются ли они объективно справедливыми? То же самое касается руководителей. Скорее всего, чем выше начальник, тем меньше он знает о вашем существовании, для него вы один из тысячи сотрудников, безымянных тружеников, по отношению к которым он вынужден применять «антикризисные меры». И в момент глобальных изменений руководство думает об оплате аренды, налогах, взносах и прочих вещах, о которых лично с вами до сих пор никогда не советовалось. Почему же оно должно начать делать это сейчас? Кроме того, начальники тоже люди и им свойственно ошибаться, поддаваться эмоциям, быть недальновидными. Я никого не оправдываю, просто признаю возможность ошибки, цена которой — чья-то зарплата или даже место в компании.

И вообще, совершенно не обязательно, что вам сообщают информацию: а) полностью достоверную и б) в полном объеме. Хотя бы потому, что она самый ценный товар в современном обществе: «Кто владеет информацией, владеет миром». Но люди испокон веков играют в казаки-разбойники: одни придумывают, как защитить секреты, а другие — как их похитить. В результате периодически выплывают обрывочные факты, не соответствующие общепринятому новостному фону от слова «совсем». Владельцы информации обнаруживают утечку, «слабое место» ликвидируют, но «сбежавшие» сведения уже не вернуть. И, чтобы отвлечь от них внимание, тут же запускают встречную дезинформацию. Люди замечают нестыковки и начинают успокаивать себя тем, что, раз данные взаимоисключающие, ничего серьезного на самом деле не происходит, а значит, бояться нечего. Собственно, на это весь трюк и рассчитан.

Увы. Скорее наоборот, новостная чехарда самим фактом своего существования подтверждает наличие серьезных проблем. И безопаснее всего будет не отмахиваться от них, а присмотреться внимательнее. Но это уже следующий шаг, которому посвящен соответствующий раздел нашей книги.

Третья причина принудительного оптимизма — суеверное убеждение «не накликать беду». В его основе уверенность, что не так страшен черт, как его малюют, дело не в факте, а в отношении к нему, и если мы сами себя убедим, что дело плохо, оно действительно станет таковым. Зерно истины тут есть, мы уже говорили про силу аффирмаций и эффекта плацебо, и я еще вернусь к этому вопросу в следующей главе. Сейчас же хочу обратить внимание на то, что отношение к факту и его трезвая оценка — совершенно разные вещи: первое — эмоции, второе — рассудок. Мы помним, что одно исключает другое. Если преобладают эмоции, нужно открутить «Пять „почему“ назад» и понять, чем они вызваны.