Алексей Лызлов - Психология до «психологии». От Античности до Нового времени

Однако то, что стол снова появится в моем восприятии после определенной последовательности движений, не доказывает того, что он существовал, когда я его не воспринимал. Это лишь предположение, с помощью которого мы объясняем порядок, в каком наши восприятия сменяют друг друга. Такое объяснение, как показывает Беркли, отнюдь не является единственно возможным. Беркли находит возможность выдвинуть альтернативную версию. Мы можем, например, утверждает он, объяснить порядок смены наших перцепций и как укорененный в воле Бога, который этот порядок устанавливает. То, что мы видим вокруг себя, может быть уподоблено тогда чему-то вроде (Беркли, конечно, не мог привести такое сравнение) кинофильмов, которые создает и показывает нам Бог. Вещь тогда существует, только когда она загорается на «экране» нашего сознания, а после – нет.

Такое объяснение устойчивого порядка смены наших перцепций ничуть не хуже объяснения, предполагающего, что вещь сохраняет свое существование, когда перестает нами восприниматься. К тому же оно дает возможность посмотреть на мир несколько иными глазами – как на то, что Бог хочет нам показать. Здесь, впрочем, мы не будем говорить об этом подробно.

Еще одна важная для истории психологии вещь, связанная с именем Беркли, это его теория зрения. Беркли ставит вопрос о том, как у нас формируется восприятие третьего измерения, измерения глубины. Ведь сетчатка нашего глаза двухмерна. Каким образом мы видим тогда мир трехмерным, а не плоским? Беркли считает, что восприятие глубины связано с тем, что в мире мы движемся, перемещаемся телесно. И у нас возникает опытная, ассоциативная связь между определенного рода действиями, движениями, которые необходимы нам для того, чтобы достичь того или иного предмета, и той картиной окружающей ситуации, которую доставляет нам зрение. На опыте мы, другими словами, научаемся расшифровывать зрительную картину как некоторую систему знаков, сообщающих нам в том числе о том, какие локомоции возможны для нас в данной ситуации.

Обсуждение теории Беркли в XVIII веке связано и с вопросом о том, как увидит мир слепой от рождения человек, если ему – например, благодаря удачной операции – удастся обрести зрение. По Беркли, такой человек не сможет сразу зрительно опознать окружающие его вещи. У него будет накоплен опыт локомоций в пространстве, опыт тактильного взаимодействия с вещами, но этот опыт не будет у него связан с той картиной, системой знаков, которую доставляет ему зрение. Он должен поэтому, согласно Беркли, сначала опытно установить эту связь, и лишь тогда он сможет зрительно узнавать те вещи, которые он знает на ощупь.

Этот вопрос о слепых активно обсуждается в том числе и во Франции (можно вспомнить хотя бы «Письмо о слепых» Д. Дидро). Наконец удается провести удачную операцию по снятию катаракты, и полученный результат в целом соответствует тому, что предсказывает берклианская теория зрения.

Еще один английский мыслитель XVIII века, о котором нужно здесь сказать, это Дэвид Юм. Изначально Юм стремился разработать моральную философию. У него были предшественники в англосаксонской традиции, к примеру Френсис Хатчесон, разрабатывавший идею нравственного чувства в человеке. Но Юму хотелось дать более строгий анализ моральных установлений, более четко установить место нравственности в человеческой жизни. В итоге он приходит к выводу, что этику надо основывать на подробном анализе человеческой душевной жизни. У предшествующих ему моральных философов психологический раздел был очень схематичным и узким, а выводы, которые делались из него, были, напротив, очень пространными. Юм, наоборот, крайне раздвигает, расширяет этот раздел, желая получить возможность говорить о нравственности, исходя из детального анализа устройства человеческой душевной жизни. А далее сама психологическая проблематика так его увлекает, что ее разработка становится для него делом, имеющим самостоятельную значимость.

Для истории психологии он является автором, с которого можно начинать отсчет линии ассоцианизма. Само понятие ассоциации в философии английского эмпиризма начинает использовать уже Джон Локк. Но для Локка ассоциация выступает скорее как одна из причин возникновения ложных связей между идеями. К примеру, некий человек из раза в раз встречал людей, которые одновременно были лысыми и глупыми. В результате у него может возникнуть ассоциативная связь между этими на самом деле не связанными качествами. Или в ситуации сильного испуга какая-то совершенно нейтральная вещь проассоциировалась с состоянием страха, и человек начинает ее бояться.