Софья Агранович - Конспект лекций о сказках

Заслонка – рот. Держать рот закрытым.

Печь модель, как микрокосмоса, так и макрокосмоса. В «ЧГК» был задан вопрос из Вологды «Что вологодский мужчина начинал делать после этого?» Он мерил рост женщины, ширину ее плеч, длину руки, измеряет «от первой пуговки до табуретки» (от груди до промежности). Никто не ответил, а я сразу поняла, что он будет выкладывать печь. Он измеряет будущую хозяйку дома. А последний размер это беременная матка, это чисто ритуальный, сакральный смысл. Ее утроба равна утробе печи.

Печь в которой пекут хлеб и готовят пищу мыслится, как алтарь, место евхаристии. Любая еда мыслилась, как причастие. К тотему, духу пищи. Мы поедаем его тело и уподобляемся ему, это нас объединяет. Если ел с человеком, его нельзя убивать. Это страшное преступление, как бы убиваешь себя.

Сакральность печи зафиксирована и в поговорках, запрещающих срамные речи перед ней. Печь стыдятся даже больше, чем икон. На печи нельзя заниматься сексом. Табу. На печке спали старики и дети. Печь, как алтарь в храме, в ней печется хлеб.

Печь вертикальна, у нее вертикальная топография и она уподобляет ее мировому дереву. Дымовая труба это верхний небесный мир. Топка, хайло, средняя часть это мир земной, человеческий, упорядоченный космос. Подпечье, вход туда оформлялся также как древние могилы. У старообрядцев там действительно хоронили, у обычных людей выкидыши и последы. Труба связывает жилище с иным миром, куда души мертвых (навьи) улетали подобно птицам. Заслонку закрывали, когда кто-то отправлялся в путь, чтобы вернулся. Пропавшего человека было принято искать, крича в печную трубу, прямо в дым. Возможно, в древности так призывали мертвых. Когда человек умирал, открывали печную заслонку. Низ печи связано с подземным пространством. Под печью живет домовой, соединяющий в себе тотемного зверя и предка. Женщине домового не дано видеть, к нему можно коснуться, может сесть на грудь и давить во сне. Никогда не до смерти. Его нужно спросить «к добру или к худу», он соскочит и ответит. Хорошо верящий во что-то человек может увидеть все что угодно.

По древнему ритуалу под печью располагался мир мертвых. Заслонка печи преграда на границе жизни и смерти. Заслонка использовалась в гаданиях девушек на суженого, который воспринимался, как пришелец из другого мира.

Во время сватовства девушка вела себя следующим образом. Если не желала выходить замуж, к печке подходить не надо. Если готова, то сесть рядом с печью и начать ее ковырять, отламывая кусочки глины. Ритуальное вредительство свидетельствовало о желании отказаться от своего мира и уйти в другой. Невеста (неведомая) воспринималась как пришелица из иного мира, в конечном итоге из мира мертвых. Ее вхождение в семью было долгим, дней 40 она жила как мертвец. «Будто дремлет». Должна была пройти целую серию обрядов. До недавнего времени на второй день родственники приходили есть куриную лапшу (почему-то из петуха), типа проверяли ее кулинарные способности. Раньше сжигали живого петуха в печи, в жертву предкам. Приобщение к предкам. Предки были в печи везде, как бы ее пропитывали.

Любой контакт с печью нес ритуальный, сакральный смысл. Нельзя подметать в доме, когда хлеб в печи (не будет подниматься). Нельзя давать огонь из печи в праздники. Во время похорон в след за покойником выкидывали головешки из печи.

Казаки выносящие гроб панночки в церковь у Гоголя производят определенный обряд. Вспомните, это очень важно. В кухне все несшие гроб начали прикладывать руки к печке, что делают малороссы увидев мертвеца. Этнографы объясняют это тем, что панночка является «заложным покойником», отпевать еще можно, а хоронить на кладбище нельзя. Ходили слухи о ее ритуальной нечистоте. Они прикасаются к печи выполняя малопонятный уже им ритуал. Они обращаются за помощью, поддержкой и защитой к своим предкам. Прикосновение раскрытых ладоней к печи имело особое значение (независимо от погоды и надобности согреваться). К печи прикасалась и сваха, ритуальное действие.

Лекция 12

До начала лекции обсуждают сериал «Идиот».

Один крив, другой с бельмом, один плешив, другой шелудив, у одного в кармане пусто, у другого ничего. То есть оба лысые и одноглазые. Начали с Настасьи Филипповны, сразу переставили акценты. Там она не так главна, как главна оппозиция русских двойников Фомы и Еремы, Рогожина и Мышкина. Когда Настасья Филипповна нарисовала крест на своем отражении в зеркале, я плюнула и поняла, что дрянь, что это очередные «петербургские тайны», а не «Идиот» Достоевского.