Борис Шипов - Великая ложь. Теория любви - мифы и реальность.

Да уж, назвался груздем... Заявить, что «любовные чувства стимулируют высшие интеллектуально-психические сферы человека. Они облегчают процесс формирования и развития познавательных, эстетических и моральных компонентов общения партнеров. Восхищение, симпатия, нежные чувства не могут не пробуждать и самых глубоких ассоциаций, особой духовной красоты мышления, интеллектуального блеска» {273}. — а потом признать, что эти высокие чувства загораются от вида смазливой физиономии — как- то не того... Поэтому, вопреки всему многовековому опыту человечества приходится притягивать их за уши к нравственным и трудовым качествам.

Но опыт человечества тоже не отбросишь. Надо выкручиваться: «Особенно важными являются функции эстетизации в качестве элемента и фактора любви. Влюбленные воспринимают друг друга в сиянии идеализации как эстетические образы» {274}. Так, оказывается, красота в любовных делах тоже кое-что значит.

«... Половой отбор высших животных закономерно преобразуется у человека как эстетическое отношение. Интимной целесообразностью его является самовоспроиз­водство и самосовершенствование вида. Оптимальное развитие биологических свойств и форм индивида неизбежно превращается в объект эстетизации» {275}. «Средоточием красоты является человеческое лицо. Оно как бы “интегрирует” силу воздействия всех форм тела, воздавая глубоко индивидуальную характеристику. Лицо — это эстетическое воплощение сущности человека, внешнее бытие внутренних, интимных душевных движений» {276}.

Вначале мы узнаем, что критерий предпочтения в любви — духовная красота. Затем особенно важным элементом становится эстетизация. Эстетизация, в свою очередь, вырастает из полового отбора, цель которого — биологическое совершенство вида. И, наконец, лицо — средоточие красоты. Воспарив высоко в сферы чистого разума и повитав там немного, возвращаемся... к смазливой физиономии.

Все легко становится на свои места, если признать, что красота не порождает влечение к единственному лицу, а лишь направляет выбор. От природы в человеке заложено половое влечение. Но в процессе воспитания ему вколачивают в голову, что испытывать его можно лишь к единственному лицу и только раз в жизни. Пока человек не выбрал, влечение в нем подавлено. Кого же он выбирает? Лицо, наиболее привлекательное в сексуальном отношении. И было бы очень странно, если бы его влечение, половое в своей основе, делало свой выбор не по признаку наибольшей физической привлекательности, а на основе других соображений вроде преданности идеалам. Когда выбор сделан, подавляемое прежде влечение высвобождается и устремляется на выбранное лицо. Страсти разгораются, при этом влечение к другим лицам, как и прежде, остается под запретом.

Однако ведь не всегда влюбляются в самых красивых? Да. Но это не опровергает предложенной схемы. Она объясняет выбор лишь в первом, самом грубом приближении. Рассмотрим теперь развитие схемы, объясняющей выбор, с учетом других действующих на человека сил.

Выбор и, соответственно, снятие внутренних запретов происходит лишь тогда, когда есть основания надеяться на взаимность, как тонко подметил А. Моруа. А потому, влюбляясь, каждый выбирает только из доступного ему круга, но в этом круге он или она обращают внимание прежде всего на того, кто сексуально привлекательнее.

Деление на круги доступные и недоступные зависит как от собственной внешности и возраста, так и от общественного положения. Мужчина некрасивый или немолодой, как правило, не влюбляется в юную красавицу, сознавая, что не по Сеньке шапка. (Пока, чтобы не запутаться, оставляем в стороне случаи переоценки собственной персоны, неправильного истолкования поведения красавицы, а также любви, вытекающей из любования собственной способности любить). По той же причине в женщине сильно тормозится возникновение страстей к красавчику, с которым нечего надеяться на заключение брака или хотя бы длительное сожительство.

Допустим, девушка воспитывается в такой среде, что, по понятиям ее родителей, родственников и подруг, ее мужем достоин стать только мужчина из определенного общественного слоя, и какой-нибудь работяга ей ни в коем случае не пара. Те, кто в состоянии удовлетворить столь высоким требованиям, в большинстве своем уже не юноши и на суперменов не похожи. В этом вынужденно ограниченном кругу девушка, если она принимает взгляды своего окружения, если это и ее взгляды тоже, вполне возможно, выберет и влюбится в не очень молодого и не очень красивого.