Коллектив авторов - Гроза с Востока. Как ответит мир на вызов ИГИЛ?

Жизнь предводителя группировки, Омара, показана с самых разных сторон. Его окружает семья и знакомые европейцы: соседка и сослуживец. Периодически он встречается с собственным братом, представляющим собой тип весьма ортодоксального мусульманина, придерживающегося традиций и не приемлющего насилия.

Правоохранительные органы и силовые структуры, появляющиеся в конце фильма, также существуют в собственной виртуальной ритуальности. Они подменяют понятия, путают террориста и жертву, арестовывают невиновных.

Пакистанские террористы, в тренировочный лагерь которых отправляются участники британской группировки, – единственные персонажи, которые точно знают, что происходит, и наиболее близки к чувству реального. Любопытно, что такими персонажами оказываются герои, живущие вне Европы.

3.1.2. Типы взаимодействия

Основные типы взаимодействия в фильме можно разделить на две группы: ситуации, характерные для функционирования террористической группировки, и обыденные типы социального взаимодействия, в первую очередь иллюстрирующие столкновение разных групп. Среди специфических форм взаимодействия между террористами выделяются ситуации вербовки, планирования и подготовки теракта и непосредственно его совершения.

Вербовка в фильме происходит после сымитированного теракта, оказавшегося безобидным розыгрышем. Примечательно, что автор этой акции, будущий участник группировки Хасан, стремится в первую очередь эпатировать публику и высмеять их страх и культурные стереотипы, но террорист Барри достаточно жестко осаживает его и призывает перейти к серьезным делам. В фокусе внимания опять оказывается тонкая грань между фиктивным миром смыслов и зрелищ и миром реального. Терроризм для таких, как Барри, это серьезное дело, и шутки для этого дела чужеродны и разрушительны, так как цель террориста – внушить страх перед реальным. Хасан достаточно быстро вливается в организацию, но в самый решающий момент он не выдерживает. В действительности же и реальный теракт, и розыгрыш так или иначе действуют в поле символических значений, только по-разному работают со смыслами. И в данном случае стратегия высмеивания конкурирует со стратегией устрашения, что и пытается пресечь поборник реальных дел Барри.

Отдельного внимания заслуживает планирование теракта в фильме. Оно сопряжено с цепочкой неудач и неорганизованностью террористов. Их конспирологические попытки весьма сомнительны, и здравый смысл подсказывает, что они должны быть замечены и пойманы. Но общество не замечает этих действий. Ни соседка, ни сослуживец, ни представитель силовых структур не могут понять, кто стоит перед ними.

В финале фильма цельный образ террориста и социальный фантазм вокруг терроризма окончательно деконструируются. Образ «арабского зла» полностью распадается. Перед зрителем предстает прежде всего история человеческой трагедии, связанной с утратой целостности собственной идентичности. В этом эпизоде поражение терпят все: и террористы, и мирные жители, и правоохранительные органы. Смерть, последний объект осмеяния, не знает культурных различий и потому уравнивает этнических европейцев и европейских мусульман, ставших, как это подчеркивается в фильме, нечаянными и незапланированными жертвами террористов. Акция, которая планировалась изначально, не осуществляется. Первичная цель теракта – донести определенное сообщение до адресата. Вторичный продукт – конструирование собственного образа. Обе эти задачи не выполняются. С одной стороны, грандиозная затея о теракте во время благотворительного марафона оборачивается взрывом аптеки. С другой стороны, отсутствие эффективной коммуникации между всеми участниками этой сцены вносит еще большую сумятицу, размывая границы между понятиями и одновременно с этим девальвируя и сообщение террористов. В мире хаоса, каким он предстает в фильме, практически невозможно услышать другого. Дезориентация достигает такого пика, что жертвами оказываются те, кто находится по эту сторону баррикад. Так старательно выстраиваемые и оберегаемые бинарные оппозиции фактически перестают работать.

В рамках обыденных практик социального взаимодействия мы наблюдаем столкновение различных культур и сообществ, и более ясным становится статус центральных персонажей фильма. Радикальные взгляды европейского мусульманина Омара оказываются в непримиримом противоречии с позицией его брата, осуждающего насилие. В то же время брат Омара более последователен в своем стремлении сохранить собственную культурную идентичность, нежели сам главный персонаж. Главную угрозу своему укладу жизни он видит скорее в Омаре и его отступлении от прописанных канонов поведения. В частности, он осуждает равное положение мужчины и женщины в семье Омара и отсутствие видимой иерархии, что является прямым влиянием европейской цивилизации и жизни в современном городе. Консерватизм брата становится объектом осмеяния для Омара, и он наносит ему символическое поражение при помощи игрушечного водяного пистолетика, вынуждая того применить символическое насилие и тем самым разрушая его целостность.