Кристоф Буржуа-Константини - Вы в 10 раз умнее, чем вы думаете! Скрытые ресурсы вашего мозга. Как развить все типы интеллекта

И вовсе это не дефицит внимания, напротив! Это поток, состояние максимальной концентрации, полной вовлеченности и удовлетворенности тем, что мы делаем, будучи полностью поглощенными своим занятием. Это тотальная расслабленность в красоте поступков, ни с чем не сравнимая текучесть: поэзия мгновения.

В Японии такое внимание называется сатори , в Китае – у . В рамках учения дзен оно описывается как взгляд на сущность вещей с новой точки зрения. Без него нет дзен, потому что жизнь в дзен начинается с «открытия сатори ». Это интуитивный способ обращать взгляд внутрь, в противоположность интеллектуальному и логическому пониманию. Сатори открывает человеку новый мир, не воспринимаемый в суматохе дуалистического мышления.

Если сказать более поэтично, это дуэнде , о котором рассказывает Федерико Гарсиа Лорка в своем великолепном эссе «Теория и игра дуэнде» [14] Editions Allia , 2008. в пику Декарту: «Дуэнде не в горле, это приходит изнутри, от самых подошв. Дело не в таланте, а в сопричастности, в крови, иными словами – в древнейшей культуре, в даре творчества… Это дух земли… прямо с эллинских таинств отлетевший к плясуньям-гадитанкам, а после взмывший дионисийским воплем в сигирийе Сильверио… Наш сумрачный и чуткий дуэнде иной породы, в нем соль и мрамор радостного демона, того, что возмущенно вцепился в руки Сократа, протянутые к цикуте. И он родня другому, горькому и крохотному, как миндаль, демону Декарта, сбегавшему от линий и окружностей на пристань к песням туманных мореходов».

Гете, говоря о Паганини, сказал, что он наделен «таинственной силой, которую все чувствуют и ни один философ не объяснит». Я вижу воплощение этого дуэнде в словах лыжницы Дианн Роффе-Штайнроттер, завоевавшей золотую медаль на Олимпийских играх в Лиллехаммере в 1994 году. Она рассказывала, что у нее не сохранилось никаких воспоминаний о том спуске-«супергиганте», который сделал ее победительницей: «У меня было впечатление, что я – водопад». Это как у Айртона Сенны, который признавался, что иногда погружается в состояние «здесь и сейчас» настолько, что ему кажется, будто машину ведет какая-то другая «сила».

Это также случай Эрика Скотто, который, говоря о поразительном успехе документального фильма Demain (2015) [15] Французский документальный фильм, снятый Сирилом Дионом и Мелани Лоран, удостоенный звания «Лучший документальный фильм» в 2015 году. , снятого с участием его фонда, признается, что этот фильм являет собой результат «взаимодействия всех его способностей»: то, что одни назовут «так звезды сошлись», а другие – удачей, на деле есть итог последовательности событий, в которой каждая из его способностей сыграла свою роль. «Когда Сирил Дион, сооснователь движения «Колибри», поведал мне о замысле будущего фильма, это было как удар грома. Основная идея заключалась в том, чтобы услышать мнение компетентных людей, которых мы никогда не видим, но которые, однако, делают что-то важное для окружающей среды. До климатической конференции COP21 оставалось два года, и я пообещал Сирилу свою помощь. Мы организовали вечер в оранжерее парижского парка Андре-Ситроен. Устроили фандрейзинг, во время которого собирали деньги в ведерки для шампанского со словами: „Победитель станет ассоциированным продюсером“. Мы собрали несколько десятков тысяч евро, и это было уже кое-что. Мелани Лоран тоже собиралась присутствовать, но случилось так, что именно в тот вечер у нее начались роды. Таким образом, это был день двойного рождения и поразительной синхронности. Далее мы отправились на фотосъемки в Реюньон, затем собрали 400 000 евро благодаря краудфандингу. Я искал средства повсюду, стремясь отстоять идею фильма и те вдохновляющие „послания“, которые он должен был передать. Удалось подключить политиков: я убедил Лорана Фабиуса снабдить фильм лейблом конференции COP21 . В составе делегации предпринимателей, сопровождающей президента Олланда, я отправился в Турцию. Во время пышного обеда, на котором я, разумеется, был не более чем рядовым приглашенным, мне посчастливилось встретить Флорана Малуда, профессионального футболиста, в прошлом – игрока международного класса. Мы разговорились, нашли много общих тем из мира футбола (в юности я сам подавал большие спортивные надежды). Ужин закончился, и тут вокруг Малуда собралась небольшая группа государственных деятелей. Оказалось, Малуда подписывал футболки – одну для Олланда, одну для президента Турции и еще одну… для меня. Мой статус в делегации изменился мгновенно! На следующем обеде я уже сидел между двумя министрами по энергетике, турецким и французским. И я заговорил о фильме. Французский министр оказал нам свою поддержку, и позже меня приняли в министерстве…»