Доминик Гийо - Люди и собаки

Особенно это характерно для особой и исключительно важной области взаимоотношений: игры. Очень часто в процессе игровых взаимодействий между человеком и собакой постепенно формируется множество сигналов и стереотипных последовательностей. Некоторые из них, возможно, имеют отчасти генетическую основу, как, например, так называемый «игровой реверанс» (play bow), поза, при которой собака припадает на передние лапы и приподнимает заднюю часть туловища; другие, менее специфические, приобретают значение определенного сигнала в процессе специфических взаимодействий, характерных для конкретной пары человек-собака [94] Тема игры заслуживает гораздо более детального рассмотрения, чем это было возможно в рамках этой книги, настолько важное место занимает игра во взаимоотношениях человека и собаки. По сравнению с другими животными и тот и другой вид проявляют особую склонность к игре. Относительно игровых взаимоотношений между человеком и собакой советую обратиться к работам этологов Роберта Митчелла и Николаса Томпсона (Mitchell et Thompson, 1986, 1991, 1993), а также недавним этнометодологическим исследованиям социолога Дэвида Гуда (Goode, 2007). .

При помощи бесчисленных жестов, звуков и запахов между человеком и собакой устанавливаются особые ритуалы, повторяемые день за днем и понятные только им. Эти ритуалы связывают между собой два существа, обладающие выраженной индивидуальностью и воспринимающие друг друга именно в этом качестве, несмотря на принадлежность к разным биологическим видам. В процессе общения человек и собака постепенно приспосабливаются друг к другу, и такие маленькие ритуалы, единожды сложившись, впоследствии регулируют их поведение и служат надежной основой для дальнейшего взаимодействия, сохраняя стабильность взаимоотношений.

Читая изложенное выше описание взаимоотношений между человеком и собакой, можно заметить, что оно в точности повторяет некоторые формулировки, играющие центральную роль в том определении понятия «социальная связь», которое приводится во множестве учебников по социологии и антропологии. Разница состоит только в том, что во всех этих учебниках определение социальной связи может быть применимо только к человеку: животное автоматически исключается из рассмотрения хотя бы в силу того, что за основу здесь принимаются аксиомы вроде «Между природой и культурой существует непреодолимая граница» или «Животное не владеет языком». Я вовсе не собираюсь отрицать, что благодаря языку между социабильностью человек-человек и социабильностью человек-животное существуют колоссальные различия. Однако эти различия еще не означают, что связь человек — животное нельзя рассматривать как истинную социальную связь. Если отказаться признать за ней это свойство, следует и из человеческой социабильности исключить все феномены, которые могут находить свое отражение в наших взаимоотношениях с животными вообще и с собакой в частности. Так, например, придется признать, что механизм онтогенетической ритуализации, характерный для отношений маленьких детей с родителями, не несет никакой социальной нагрузки. Такой подход будет явно непродуктивным, поскольку накладывает дополнительные — и необязательные — ограничения.

Разумеется, попытки ограничиться противоположными заявлениями типа «Культура и природа едины», «Животное — это субъект» или «Человек формирует содружество с животным» были бы столь же непродуктивными и бессмысленными. Подобные формулы выглядят пустыми и бесполезными, если вы всякий раз не станете подробнейшим образом объяснять смысл содержащихся в них понятий и приводить в защиту ваших утверждений убедительные эмпирические и теоретические аргументы. Одна из интереснейших исследовательских задач состоит именно в том, чтобы с научной точностью описать природу сходства и различия, а также границы зоны пересечения двух типов социабильности, двух разных типов взаимоотношений, участниками которых мы становимся: отношений с другими людьми, с одной стороны, и с животными — с другой. Картина, открывшаяся перед нашими глазами в предыдущих главах, призывает отказаться от предубеждений и признать за взаимоотношениями между человеком и некоторыми животными статус социальных связей. Отказ от такого признания не только не позволит понять эти отношения во всей их сложности и полноте, но скроет от нашего внимания некоторые немаловажные аспекты социальной жизни самого человека, касающиеся его взаимоотношений с другими людьми.