Джей Хейнрикс - Убеди меня, если сможешь. Приемы успешных переговоров от Фрейда до Трампа

ПОЛЕЗНАЯ РИТОРИЧЕСКАЯ ФИГУРА

МЕТАНОЙЯ. Фигура, предполагающая поправление говорящим самого себя: она корректирует одну из прозвучавших ранее фраз, чтобы как бы усилить общий эффект произносимой речи. Это довольно тонкий и ироничный способ приукрасить какое-нибудь клише – такое, как, например: «Не вынуждайте меня».

Я: А вас всё ещё учат при написании газетных статей следить за тем, чтобы на вопросы «кто?», «что?», «где?», «как?», «зачем?» и «почему?» обязательно был ответ?

СОСЕД: Да, учат.

Я: Этот метод журналистика позаимствовала у классической риторики. Вы знаете, кто такой Цицерон?

СОСЕД: Э-э, думаю, я…

Я: Он говорил, что оратор должен пройтись по всем этим вопросам в начальной, «повествовательной» части своей речи.

СОСЕД (с ледяной улыбкой): …

И пожалуйста, не принуждайте меня распространяться про зарождение Американской республики. Хотя нет, знаете что: принуждайте меня.

Часто можно услышать про то, что Америка была основана как «христианское государство», однако её государственная система гораздо больше обязана риторике, чем христианству, – хотя риторическое искусство и находилось на спаде ещё со времён, предшествовавших революции. В XVII веке Лондонское королевское общество по развитию знаний о природе, куда входили ведущие учёные, призвало к «точному, прямому и естественному стилю речи», который будет воплощать в себе «математическую простоту». Это общество выпустило манифест, в котором оно призывало всех англоговорящих людей «избавиться от всех ухищрений, отступлений и излишеств в речи; вернуться к первозданной чистоте и краткости – к такой речи, которая способна выразить суть явления одним-двумя словами». Идеал Королевского общества, сводящийся к тому, что одно слово означает один предмет, пожалуй, ни разу не достигался ещё с тех времён, когда люди покинули пещеры; тем не менее их призыв помог убрать излишнее напыление, покрывавшее тогдашнюю крайне вычурную речь.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ОБ УБЕЖДЕНИИ

Сейчас мы говорим о повествовании : о постановлении фактов путём рассказывания. Вы можете превратить концепцию в персонажа вашей истории, введя в неё идеи, противоположные тем, которых придерживаетесь вы, и изобразив приверженцев этих противоположных идей как злодеев. Ох уж это гадкое Королевское общество!

Разумеется, среди тех, кто любил употреблять ухищрения, отступления и излишества в речи, были Кристофер Марло и Уильям Шекспир. Однако важно понимать, что в каждом движении всегда есть свои жертвы.

И тем не менее чистейшая академическая инерция позволила риторике сохранить полноценное присутствие в сфере высшего образования вплоть до самого конца XVIII века – так что каждый член Филадельфийского конвента отлично в ней разбирался. Джон Локк, один из более современных философов, который более чем кто-либо другой вдохновлял основателей Американской республики, заведовал риторикой в Оксфорде. В свои поздние годы Джефферсон выразил слова признательности Локку, а также Цицерону, Аристотелю и Монтеню за то, что те вдохновили его к работе над Декларацией независимости США.

Основатели американского государства были ярыми фанатами Древней Греции и Древнего Рима. Они жили в пародиях на древние храмы, писали друг к другу на латинском языке и платили художникам, чтобы те изобразили их одетыми в тоги. Однако основатели не просто подражали античным людям; они буквально продолжили дело своих республиканских праотцов. Поклонники Джорджа Вашингтона называли его «Катоном» в честь Марка Порция Катона, великого консула Римской республики. Когда его поклонники присвоили ему прозвище «Отец нашей страны», они на самом деле процитировали Катона, который называл Цицерона отцом своей страны.

Казалось, будто все рьяно стремились войти в роль величайшего оратора Древнего Рима. Едкий, остроумный Джон Адамс любил называть себя реинкарнацией остроумного, едкого Марка Туллия Цицерона. Адамс даже зачитывал изречения этого римского оратора каждый день, что чем-то походило на утреннюю зарядку. «Я считаю это благородным Экзерсисом, – поделился он со своим дневником. – Я так развиваю Лёгкие, поднимаю Дух, усиливаю свои Голосовые связки и ускоряю Кровообращение – так что всё это упрочивает моё здоровье во всех смыслах». Александр Гамильтон имел обыкновение подписывать свои анонимные эссе именем Цицерона – Туллием. Вольтер называл правителя Пенсильвании Джона Дикинсона Цицероном. Джон Маршалл звал Вашингтона Цицероном. Некоторые люди даже считали, что Патрик Генри, который свободно изъяснялся на латинском языке, был Цицероном всех Цицеронов (ну, кроме изначального Цицерона, конечно). Современники говорят, что когда он вскричал: «Дайте мне волю или дайте мне смерть!», он притворился мёртвым на мгновение. Это сразило всех наповал.