Элизабет Лукас - Источники осознанной жизни. Преврати проблемы в ресурсы

Личностное связывает взгляд за «забор» с конкретными фактами индивидуальной жизни и исходя из того и другого определяет пределы видимости. В отличие от Абрахама Маслоу, который постулировал добрую природу человека, имеющую биологические корни, а также соответствующую самоактуализацию в условиях спокойного роста, Франкл говорил о свободе человека, имеющей духовные корни, и об ответственности перед собой как о норме человеческого развития. В личностном сконцентрировано все «мое» – то, что меня характеризует и от меня зависит, мое своеобразие, моя неповторимость, мое воздействие на мир и мое достоинство.

Новая «аксиоматическая база» логотерапии тоже предполагает некую инстанцию, «тикающую» в человеке. Но, конечно, не «бомбу замедленного действия», взрыв которой может привести к душевной болезни. Эта инстанция – интуитивное знание, догадка человека о своей призванности свободно участвовать в формировании мира, основанного на истинных ценностях. Тот, кто уклоняется от этого, лишается способности «смотреть через забор», он перестает соответствовать своей принадлежности к человечеству и своей личности и рискует потерять душевное здоровье.

• • •

Еще совсем недавно, в последние десятилетия XX века, психологи, считающие пациентов с психическими расстройствами способными внести собственный вклад в решение своих проблем, подвергались насмешкам со стороны коллег. Ложные представления о «неизгладимой печати детства» как источнике негатива были еще не изжиты. Однако предпринятые долгосрочные исследования подтвердили тезисы Виктора Франкла. Так, например, результаты наблюдений над грудными детьми показали, насколько автономно и творчески могут вести себя даже младенцы. Хиларион Петцольд из интернациональной исследовательской группы писал об этом так: «Психоаналитики должны изменить свое мнение и подвергнуть ревизии свое представление о человеке… Младенцы обладают невероятной приспособляемостью, оснащены большими восполняемыми психическими ресурсами и проявляют высокую коммуникативность с самого первого дня. Они наделены способностями, позволяющими им во многих случаях самостоятельно защитить себя… Теории о „ранних нарушениях“ необходимо пересмотреть, поскольку все отчетливее выясняется, что невротические, а тем более психотические расстройства ни в коей мере не являются прямым следствием травм или дефицитов, перенесенных в раннем детстве. Кажется, это напоминает ситуацию в медицине, когда эксперты начали удивляться, почему так много людей совершенно здоровы и остаются здоровыми или выздоравливают без всякой врачебной помощи. <���…> Именно в ходе долгосрочных исследований, рассчитанных на многие годы, становится все очевиднее, что, во-первых, люди развиваются постоянно (а отнюдь не живут все последующие 70 лет с теми закрепленными возможностями, которые сформировались у них при прохождении фазы упрямства) и, во-вторых, что они „makers of their own development“ [9], то есть в гораздо большей степени способны ковать свою судьбу, чем это кое-кому хотелось бы представить. <���…> Идеология фиксации в человеке раз и навсегда сложившихся в детстве психических качеств процветает не только в головах психотерапевтов, она проскальзывает и в жалобах 50-летних людей, до сих пор делающих упреки своим родителям и не замечающих, что они сами себя блокируют» [10].

Зададимся вопросом, какая концепция может лежать в основе психотерапии, которая, подобно логотерапии, отказывается признавать причиной болезни пережитую травму и вместо этого постулирует здоровое личностное ядро, обязательно включающее в себя момент свободы и поиска смысла – правда, не исключено, что этот момент может быть проигнорирован личностью и остаться нереализованным вследствие самоблокировки. В какой точке и каким образом должна приложить свои усилия эта психотерапия?

Ответ, который Виктор Франкл дал по поводу своего учения в 1949 году, звучит сегодня актуальнее, чем когда бы то ни было: «Мне возразят, что логотерапия – это не каузальная [11], а чисто симптоматическая или паллиативная терапия. Однако справедливо как раз обратное. Давайте порассуждаем на эту тему. Психофизические задатки человека, его природная витальность и его социальный статус – все вместе они определяют естественную диспозицию человека; но не она является решающей. В конечном счете решающее значение имеет духовная личность личностная настройка естественной диспозиции. А там, где речь идет о настройке, всегда возможна и экзистенциальная перестройка, перенастройка. К ней-то, в сущности, и стремится логотерапия. При этом она, хотя и не уделяет особого внимания первичным причинам страдания, зато обращается к его последней причине. Она заботится не о второстепенном – не об обстоятельствах или условиях, а о том, что, собственно, и стало причиной расстройства, о его подлинной причине . Подлинная причина, однако же, коренится в личности, занимающей ту или иную позицию по отношению ко всем, внутренним и внешним, условиям, и именно к ней как к последней инстанции, имеющей последнее, решающее слово, апеллирует логотерапия. Таким образом оказывается, что именно логотерапия и представляет собой в известном смысле абсолютно каузальную терапию – такую терапию, которая все свои усилия направляет на последнюю и подлинную причину» [12].