Мэриэнн Пауэр - Какая чушь [Как 12 книг по психологии сначала разрушили мою жизнь, а потом собрали ее заново] [litres]

Спускаясь к завтраку, я включала «ленивый» трек: Почему ты не встала раньше? Почему ты отключила будильник? Почему ты столько пила вчера вечером? У тебя сегодня миллион дел, вчера ты ни хрена не сделала. Ну что ты за дерьмо. Потом шло перечисление всех моих продуктивных друзей, и какие они все молодцы по сравнению со мной.

Когда я начинала работать, появлялось вот это:

Что за дерьмо – ты что, до сих пор не проснулась? Соберись, выпей кофе. Это полная чушь. Всего лишь статья о колготках, и ты даже с этим не можешь справиться? Да господи боже, любой придурок может это сделать. Другой бы на твоем месте уже давно управился, и написал бы еще три таких сверху. А ты все еще на середине этого говна…

Как только день подходил к вечеру и я пыталась заглушить голос алкоголем, появлялся трек «сколько можно пить»: Какого хрена ты пьешь? Ты обещала не пить сегодня. Никакой дисциплины. Опять будешь завтра чувствовать себя как бомж…

Если я была с друзьями: Все думают, что ты скучная. Заткнись, ты никому не интересна. Просто слушай и будь милой. Все думают, что ты тупая и эгоистичная.

Если с мужчиной: Никому ты никогда не понравишься, у тебя кривые зубы и огромная задница, и еще ты рыжая. Он думает, что ты на него запала, и такой: ну уж нет. И так далее, и так далее…

Иногда, естественно, вступал «денежный трек»; в любое время дня и ночи, особенно если я пытаюсь заснуть: Ты гребаная идиотка, ты все портишь, ты отвратительная испорченная мерзавка. У всех твоих ровесников уже свои дома и пенсионные накопления, а у тебя что? У тебя нет даже сбережений. Ты никогда не сможешь позволить себе собственный дом…

Что ж, вот и он: пыточный саундтрек к моему дню. Я отравляла свое тело собственными мыслями. Я думала, что делаю это, чтобы подбодрить себя, но получалось все наоборот. Мой издевательский внутренний голос высасывал из меня всю радость и энергию и практически парализовал. Я была слишком занята барахтаньем в ошибках прошлого и представлением будущих катастроф, чтобы жить в настоящем. Я была заперта в своей собственной мысленной тюрьме.

Толле говорит, что нам необязательно сидеть, скрестив ноги, на полу, чтобы быть в Настоящем. Он говорит, что достаточно выглянуть на минуту-две в окно, чтобы вернуться в момент. Выйти на прогулку, посмотреть на небо, деревья и птиц – тоже помогает. А еще можно сосредоточиться на том, что вы сейчас делаете, – от мытья посуды до подъема по лестнице. Главное правило в том, что мы не можем находиться одновременно в своей голове и в своем теле. Поэтому, когда вас одолевают дурные мысли, он советует почувствовать энергию в своих руках, ногах, в животе, в груди. Это вас успокоит.

Так я и делала: смотрела в окна, глубоко дышала и чувствовала свои конечности во время работы над статьей о новой диете. Ледяной диете. Ага, ешь лед и теряешь вес. Ведь во льду-то нет калорий. Я бы до такого не додумалась.

После целой недели глубокого дыхания, бесед с деревьями и наблюдений за собственными конечностями мои мысли все еще никуда не делись. Более того, выяснилось кое-что интересное: оказывается, я к ним привязалась.

Я осознала это, когда ела пасту у Хелен. В квартире было тепло и уютно, еда была восхитительна. Вечер должен был пройти прекрасно. На деле же я сидела там с мыслями: Тебе нельзя пить, ты ленивое пустое место. Не говори это вслух, Хелен решит, что ты идиотка… и зачем ты ешь столько пасты? Тебе и так уже джинсы малы. Тебе нельзя есть углеводы, а все, что ты ела сегодня, – это углеводы.

Я проделала все эти «будь-в-настоящем»-штучки – стала глубоко дышать, чувствовать силу в ногах, – но так и не смогла отключить это старое радио. Правда в том, что мне доставляло извращенное удовольствие играть жертву и слушать свой пессимистический монолог.

«Ум, обусловленный прошлым, всегда стремится воспроизвести то, что ему уже известно, с чем он хорошо знаком. Пусть это болезненно, но зато знакомо, – говорит Толле. – Понаблюдайте, какое удовольствие вы получаете от того, чтобы быть несчастным».

Бог мой, он прав. Мне действительно нравилось быть несчастной. Но почему?

Толле говорит, что все это происходит из-за нашего «эго», которое он определяет как фальшивую идентичность, созданную на основе наших мыслей и историй. Мы думаем, что большое эго – это когда кто-то думает, что он лучше других, но на самом деле все может быть наоборот.

«Каждое эго хочет быть особенным, – однажды объяснял Толле Опре. – Если оно не может быть лучше других, то находит свое счастье в том, чтобы быть особенно несчастным. Когда кто-то говорит „у меня болит голова“, другой может сказать: „Да у меня она уже несколько недель болит!“ Люди соревнуются в том, кто из них более несчастен! От этого эго раздувается не меньше, чем от мыслей, что вы лучше всех».