Мэтью Джексон - Человеческие сети [Как социальное положение влияет на наши возможности, взгляды и поведение]

Формирование сетей подвергалась широкому анализу. Держа в уме наши конкретные цели, я фокусируюсь здесь лишь на некоторых важных моментах, но в существующей на эту тему литературе освещены и многие другие. Больше специализированных и подобных дискуссий, а также многочисленные ссылки, можно найти в: Jackson (2008) and Jackson, Rogers, and Zenou (2017).

Jackson and Wolinsky (1996).

Есть нюансы, которые я здесь обхожу вниманием, чтобы проще было донести главную мысль. В некоторых случаях способы взаимодействия внешних факторов со стимулами для образования связей могут быть весьма сложными, и потому образованию сетей посвящено множество исследований. Более специальный обзор этой литературы вы можете найти в: Jackson (2003, 2008a, 2014).

Есть еще третья, и довольно важная сила, о которой я рассказываю в онлайн-приложении, доступном на моем вебсайте. При формировании сетей действует и обратная связь. Чем больше друзей у человека, тем легче ему знакомиться с большим количеством людей, и тем привлекательнее они в качестве друга для других людей — учитывая повышенное количество внешних факторов, предлагаемых ими. Эта обратная связь может приводить к неравенству при образовании сети: люди, уже имеющие много друзей, приобретают еще больше друзей.

Как мы говорили в главе 7, когда речь идет о таких вещах, как формирование чужих мнений, влияние могут оказывать не абсолютные, а относительные количества связей, которые люди поддерживают с другими (подробности, имеющие отношение к этому вопросу, появляются в: Golub and Jackson [2012]). Если возникающие новые связи носят гомофилический характер, то сеть становится более гомофилической, и мнения остаются (или делаются более) поляризованными, даже если сеть в целом становится плотнее.

Как отмечается в Jackson and Nei (2015), в том, что количество войн значительно сократилось, можно быть точно уверенными, независимо от конкретных дат, выбранных для срезов: с 1820 по 1959 год количество войн составляло 0,00056, тогда как с 1960 по 2000-й — 0,00005; с 1820 по 1969-й — 0,00053, а с 1970 по 2000-й — 0,00005. Если говорить о количестве войн на страну (а не на пару стран), то с 1820 по 1959-й этот показатель составляет 0,012, а с 1960 по 2000-й — 0,004. Если же включать в обзор не только полноценные войны, а все «милитаризированные межгосударственные споры» (такие конфликты, при которых погибает как минимум 1000 человек), то с 1820 по 1959 год насчитывалось 0,006 ММС на одну пару стран, а с 1960 по 2000-й — 0,003. Тем не менее, является ли изменение частоты конфликтов статистически значимым, зависит от того, какие именно случайные процессы мы решим считать причинами того или иного конфликта. Есть некоторые процессы, для уверенного понимания которых необходимо собрать гораздо больше данных, на что указывает Clauset (2017).

Данные относятся к периоду 1870–1949: Klasing and Milionis (2014); 1950–1959 Penn World Trade Tables Version 8.1; 1960–2015 World Bank World Development Indicators.

На самом деле, если не считать Вторую мировую войну, то количество союзов на одну страну с 1816 по 1940 год составляло только 1,7.

Jackson and Nei (2015).

Подробнее об этом говорится в Jackson and Nei (2015). См. также Li et al. (2017).

Jackson and Nei (2015).

Prummer (2016). Больше подробностей см. также в: Hampton and Wellman (2003); Rainie and Wellman (2014); and Sunstein (2018).

См. также Davis and Dunaway (2016).

См. обсуждение в: Gentzkow, Shapiro, and Taddy (2016); Boxell, Shapiro, and Shapiro (2017); Fiorina (2017); and Gentzkow (2017). Среди исследователей есть еще довольно много расхождений (поляризация мнений?) относительно того, как измерять саму поляризацию и степень ее возрастания, а также относительно ее причин.

См. обсуждение в: Gentzkow, Shapiro, and Taddy (2016).

В психологии это известно как «эффект ложного консенсуса» (например, см. Ross, Greene, and House [1977]), и он может обостряться из-за гомофилии, так как друзья людей часто влияют на их представления о том, чтó вообще думают другие люди.

Эти данные я нашел благодаря блогу Jasmin Droege «Urbanization vs GDP per Capita Revisited,» пост от 11 апреля 2016.

Например, см. Barnhardt, Field, and Pande (2016).

В конечном счете, еще технологии позволяют людям работать удаленно, что можно расценить как своего рода противодействующую силу. Но поскольку люди все больше зависят от других в том, что касается обеспечения необходимыми товарами и услугами, по-видимому, они по-прежнему будут скапливаться в какие-то агломерации — будь то собственно в городах, или в пригородах, или в постоянно разрастающихся мегаполисах с окраинами.