Марта Стаут - Социопат по соседству [Люди без совести против нас. Как распознать и противостоять] [litres]

Никакого универсального решения, никакой лакмусовой бумажки для проверки нет, единственный способ узнать истину – близкое знакомство с кем-то в течение многих лет. Чрезвычайно важно признать этот факт, хотя он может показаться неутешительным. Неопределенность в этом отношении – это просто часть человеческого бытия, и я никогда не встречала никого, кто смог бы полностью избежать ее, разве что выпадет необыкновенная удача. Представлять, что существует некий эффективный метод – такой, который до сих пор не придуман, – значит заниматься самобичеванием, несправедливым и принижающим.

Когда дело доходит до доверия другим людям, мы все совершаем ошибки. Некоторые из этих ошибок значительнее, чем другие, но их не избежать.

Изложив это, когда меня спрашивают о доверии, я говорю также, что есть плохая новость и есть хорошая. Плохая заключается в том, что действительно существуют люди, у которых нет совести, и этим людям вообще нельзя доверять. В среднем это четыре человека в случайно набранной группе из ста человек. Хорошая новость, и даже очень хорошая, – то, что по меньшей мере девяносто шесть человек из ста связаны ограничениями совести, и поэтому можно рассчитывать на то, что они будут вести себя в соответствии с достаточно высоким базовым уровнем порядочности и ответственности. Другими словами, они станут вести себя более или менее так же, как вы и я. На мой взгляд, второй факт гораздо убедительнее первого. Это означает, что на определенном уровне просоциального поведения наш межличностный мир безопасен на девяносто шесть процентов.

И почему же тогда мир кажется настолько опасным? Чем объяснить сюжеты шестичасовых новостей или наш собственный удручающий опыт?

Что происходит? Возможно ли такое, что всего четыре процента населения несут ответственность за все или почти все бедствия, которые происходят в мире и в нашей индивидуальной жизни?

На самом деле это захватывающий вопрос, который предлагает пересмотреть многие из наших предположений о человеческом обществе. Так что я повторю, что феномен совести является чрезвычайно мощным, устойчивым и просоциальным. Если исключить влияние психотического заблуждения, безумной ярости, неизбежной утраты, наркотиков или авторитета деструктивной фигуры, человек, связанный совестью, просто не может убить, или хладнокровно изнасиловать, или подвергнуть кого-то пыткам, или украсть чьи-то сбережения, или обманом вовлечь кого-то в любовные отношения ради спортивного интереса, или отказаться от собственного ребенка.

Вы бы смогли?

Когда мы узнаем, что кто-то делает подобное, мы думаем: кто они? В редких случаях они – формально сумасшедшие или же находятся под воздействием каких-то сильных эмоций. Иногда они принадлежат группе, которая терпит жестокие лишения, или они наркоманы, или последователи злонамеренного лидера. Но в большинстве случаев они никем из них не являются. Скорее всего это люди, у которых нет совести. Они социопаты.

Узнав, что кто-то совершил нечто ужасное, мы молчаливо приписываем это «человеческой природе», но шокирующие нас события вовсе не отражают нормальной человеческой природы, и мы оскорбляем и деморализуем себя, когда так думаем. Природа большинства людей, хотя и далека от совершенства, во многом управляется дисциплинирующим чувством взаимосвязи, и настоящие ужасы, которые мы видим по телевизору, а иногда переживаем в нашей собственной жизни, не отражают типичное человечество. Они становятся возможными благодаря совершенно чуждым нашей природе явлениям – безразличию и полному отсутствию совести.

Мы с трудом признаем это отчасти из-за того, что я называю «теневой теорией» человеческой натуры.

«Теневая теория» – простое и, вероятно, истинное представление о том, что у всех нас есть «теневая сторона», не обязательно заметная в нашем обычном поведении. В своей крайней форме эта теория поддерживает представление, что все, что способен сделать либо почувствовать один человек, потенциально могут сделать либо почувствовать все. Другими словами, при определенных обстоятельствах (хотя эти обстоятельства мы можем представить с большим трудом) любой способен стать, например, комендантом лагеря смерти.

Как ни странно, люди отзывчивые и добросердечные охотнее прочих соглашаются на эту теорию в ее радикальной форме, предполагающей, что в некоторых странных ситуациях они могли бы совершать массовые убийства. Им представляется более демократичным (и не таким тревожным) верить, что случиться может что угодно, чем принять, что некоторые люди живут в постоянной моральной темноте. Действительно, поверить невозможно. Формально утверждение о том, что есть абсолютно бессовестные люди, не совпадает с утверждением, что, кроме хороших, встречаются и злые люди, однако это пугающе близко. Хорошие люди отказываются верить в олицетворение зла. Но если не каждый может быть комендантом лагеря смерти, многие, если не большинство, готовы не обращать внимания на кошмарные действия такого человека в силу вязкости психологического отрицания, морального исключения и слепого подчинения власти.