Джон Ронсон - Итак, вас публично опозорили [Как незнакомцы из социальных сетей превращаются в палачей] [litres]

Для того, чтобы изменить ситуацию, нужны всего три слова: «Это не круто».

Вчера на кону стояло будущее программирования, и я сделала так, что мой голос услышали.

Но Хэнка уже вызвали в кабинет начальства и уволили.

– Я собрал все свои вещи в коробку, – сказал Хэнк, – и вышел на улицу, чтобы позвонить жене. Я вообще не из тех людей, что пускают слезы, но… – Хэнк сделал паузу. – Когда я сел в машину к жене, я просто… У меня трое детей. Увольнение пугало.

Той ночью Хэнк сделал свое единственное публичное заявление (как и Жюстин, и Джона, он не разговаривал с журналистами о произошедшем до встречи со мной). Он опубликовал короткое сообщение на форуме «Хакер ньюз».

Всем привет, я тот парень, который пошутил про большие донглы. Прежде всего, хочу сказать, что прошу прощения. Я правда не хотел никого обидеть, и я правда сожалею об этом комментарии и о том, какие чувства он заставил испытать Адрию. Она имела полное право рассказать об этом персоналу, и я защищаю ее позицию. [Но] из-за той фотографии сегодня я лишился работы. И это полный отстой, потому что у меня трое детей и мне правда нравилась моя работа.

Она никак не предупредила меня, она улыбнулась, делая тот кадр, и предрешила мою судьбу.

– На следующий день, – продолжил Хэнк, – Адрия Ричардс позвонила в мою компанию и попросила их, чтобы они попросили меня удалить ту часть извинения, в которой сказано, что из-за ее твита я лишился работы.

Я направил Адрии запрос на интервью. «Ладно, вышлите мне бриф по почте, и если я сочту повод весомым, то откликнусь», – написала она. Я так и сделал. Успешно. Мы договорились встретиться двумя неделями позже. «Из соображений безопасности увидимся в общественном месте, – написала Адрия. – Убедитесь, что у вас есть при себе удостоверение личности».

Мы сошлись на стойках регистрации для международных рейсов в аэропорту Сан-Франциско. Я ожидал кого-то более сурового. Но когда я увидел ее, неуверенно машущую мне через терминал, она вовсе не показалась мне суровой. Она выглядела хрупкой и интровертной, прямо как Хэнк в Гугл Хэнгаутс. Мы нашли кафе, и она начала рассказ о моменте, когда все это началось – о моменте, когда она услышала комментарий про большие донглы.

– У вас когда-нибудь случалась такая стычка в школе, когда вы физически чувствовали, как на спине волоски встают дыбом? – спросила она меня.

– Вы почувствовали страх? – уточнил я.

– Опасность, – сказала она. – Мое тело, очевидно, говорило мне: «Ты не в безопасности».

Вот почему, продолжила она, она «медленно встала, развернулась в бедрах и сделала три снимка». Один из них она твитнула, приписав краткое саммари того, что они сказали. Затем я написала еще один твит с описанием места, в котором я находилась. Так? А третий твит – правила поведения [на конференции].

– Вы говорите об опасности, – сказал я. – Что, по вашему мнению, могло…

– Вы слышали когда-нибудь такую фразу: мужчины боятся, что женщины их засмеют, а женщины боятся, что мужчины их убьют? – спросила она.

Я сказал Адрии, что люди могут воспринять это как явное преувеличение. В конце концов, она находилась на технологической конференции, и вокруг было восемьсот свидетелей.

– Ну, конечно, – ответила Адрия. – И эти люди, скорее всего, были бы белыми и, скорее всего, мужчинами.

Аргумент выглядел слабовато. Мужчины порой могут быть правы. У подобной логической ошибки есть латинское название – ad hominem, или «к человеку». Когда кто-то не может защититься от критики по отношению к себе и меняет тему, обвиняя самого критика.

– Увольнение человека – это довольно серьезно, – сказал я. – Я знаю, что вы не призывали уволить его. Но наверняка почувствовали себя неловко.

– Не слишком, – сказала она. Затем подумала еще и решительно покачала головой. – Он белый мужчина. Я черная женщина-еврейка. Он произнес вещи, которые для меня, сидящей прямо перед ним, прозвучали оскорбительно. Я сочувствую ему, но на этом все. Если бы у него был синдром Дауна и он случайно вытолкнул кого-то из вагона в метро, все было бы иначе… Я видела, как люди говорили что-то вроде: «Адрия не знала, что делает, когда писала это». Да нет, я знала.

В тот вечер, когда Хэнк оставил свое послание на «Хакер ньюз», в их с Адрией инцидент начали вмешиваться сторонние люди. Хэнк начал получать слова поддержки от блогеров-активистов за права мужчин. Он не ответил ни на одно из сообщений. Затем автор блога «Гуччи Литтл Пигги» написал, что слова Хэнка на «Хакер ньюз» продемонстрировали, что он мужчина