Ирвин Ялом - Все мы творения на день и другие истории

Джерод сделал паузу, и мы сидели в тишине несколько секунд. Но я хотел знать больше. Несмотря на мой пяти десятилетний опыт работы с пациентами, я продолжал искать ответ на вопрос о том, что же на самом деле им помогает.

— Джерод, я понимаю, как вам было непросто через все это проходить, и я обещаю вам свою поддержку в будущем. И тем не менее я по-прежнему уверен, что в понимании того, какая же конкретно из этих мудростей повлияла на вас, заложен большой смысл. Позвольте мне взглянуть на выдержки, которые вы мне читали?

Джерод, поколебавшись секунду, протянул мне свой листок. Я сразу почувствовал эту его неуверенность, но решил никак на нее не реагировать. Я знал, что это означает. Мы были не в одной тональности в этот момент. Моя потребность в большей информации — хорошая черта, поскольку поддерживает истинный интерес к моим пациентам, но иногда, как в этом случае, она может мешать, поскольку не позволяет мне удовлетвориться просто фактом присутствия.

Пробежав содержание листка, я сказал:

— Я поражен тем, что многие из выбранных вами цитат затрагивают тему нравственности и порядочности. Они указывают, что человек может нанести себе вред только через свой собственный порок.

— Именно так, на протяжении всей книги Марк Аврелий не перестает повторять, что добродетель — единственное добро, а порок — единственное зло. Из раза в раз он возвращается к мысли, что наше истинное Я никогда не пострадает, если мы будем вести нравственную жизнь.

— То есть, другими словами, он показывает нам способ создания положительного образа себя.

— Совершенно верно. Я услышал это послание ясно и четко: если я буду нравственным и честным в отношении себя и других, то я смогу гордиться собой.

— И тогда для вас не будет иметь особого значения то, какой ваш образ складывается у меня в голове. Одна из моих любимых психологов, Карен Хорни, писала, что если вы хотите чувствовать себя добродетельным — делайте добродетельные дела. Это простая и древняя истина, озвученная Марком Аврелием, а до него еще Аристотелем.

— Согласен. Хватит обманов. И в случае с вами, и далее по жизни.

— Начинайте прямо сейчас. У нас еще осталось несколько минут. Давайте обсудим, какие чувства вы сегодня испытывали по отношению ко мне?

— Почти исключительно положительные. Я знаю, что вы на моей стороне и стараетесь мне помочь. Единственный момент, вызвавший у меня небольшое раздражение, когда вы настаивали на прояснении, какое именно из размышлений Марка Аврелия действительно мне помогло. Я чувствовал, что ваши расспросы о моих мыслях были способом удовлетворить ваше любопытство, или проверить свои догадки, или оценить метод лечения.

— Принял к сведению, Джерод. На самом деле. Очень хорошее замечание, доказывающее, что мне есть еще, над чем работать.

Перед моим следующим пациентом у меня оставалось достаточно времени поразмышлять о Джероде и Эндрю и о необычайной драме, свидетелем которой я был. Уже в который раз я чувствовал собственное несовершенство перед бесконечной сложностью человеческой природы и отчаяние от бесполезности попыток упростить и структурировать методики и разработать руководство, которое бы наперед знало, как и что делать со всеми пациентами.

Передо мной прошли два пациента, каждый из которых погружался в безграничное море человеческой мудрости, но которые воспользовались ею совершенно по-разному, настолько по-разному, что ни я, ни какой-либо другой ум не мог это предугадать. Я задумался о том, что это бесконечное море мудрости дает мне, приближающемуся к своему восьми десятидвухлетию, полному жизни, азарта, любопытства, но опечаленному потерей стольких людей, что я знал и любил, порой скорбящему о прошедшей юности и отвлекаемому проблемами стареющего тела, с трудом сгибающихся суставов, ухудшающегося зрения и слуха и осознающему наступление сумерек и неизбежного приближения полной темноты. Я открыл томик «Размышлений», просмотрел несколько страниц и нашел цитату, предназначенную для меня: «Проживи этот короткий промежуток времени в гармонии с природой и закончи свое путешествие с чувством удовлетворения, как олива, что падает с ветки, когда она полностью созрела, благословив природу, которая ее породила, и поблагодарив дерево, которое ее взрастило».

Самое главное, что я или любой другой психотерапевт можем сделать, — это предложить подлинные исцеляющие отношения, из которых пациенты могут извлечь всё, что им нужно. Мы обманываем себя, если считаем, что некоторые специальные действия, будь то интерпретация, увещевание, переименование или уверения, являются лечебным фактором.