Рэймонд Моуди - Жизнь после утраты - Как справиться с горем и обрести надежду

Самое сердце горя заключается в том, что мы жаждем воссоединения с умершим. Для меня преодоление означает, что это стремление удается разрешить. Мои представления о потере и преодолении изображены в виде одного круга.

У нас с мамой были крепкие, здоровые отношения. Мы были не просто матерью и дочерью, но и лучшими друзьями. Не боясь раскрыться друг перед другом, мы обычно делились своими самыми сокровенными мыслями, чувствами и желаниями. Я посвящала маме большую часть времени, энергии, мыслей и чувств. Наши отношения отличались взаимностью, поэтому я изображу их как круг, на одной стороне которого я, а на другой — мама. Даже когда мы не были вместе, мы все равно были едины благодаря прочным духовным узам.

До маминой смерти наши отношения были как постоянное течение по кругу, подпитываемое энергией, временем, мыслями и эмоциями, которыми мы непрерывно делились друг с другом: от меня к маме и от мамы ко мне.

Смерть мамы привела к тому, что круг оказался разорван. Мое тело, разум и дух все еще генерировали энергию, но ее некуда было направить. Мамы теперь не было, она ничего не получала и не возвращала мне.

После маминой смерти наш замкнутый круг — наша связь, которая поддерживалась благодаря тому, что мы уделяли друг другу время, делились энергией, мыслями, чувствами, надеждами и мечтаниями, — оказался разорван.

Мало что может сравниться по силе со связью двух любящих сердец. Чем крепче эти узы, тем крепче отношения. Когда разрывается прочный круг, потеря может казаться невыносимой. Энергия без точки приложения теряет смысл, ведь, если выкрутить из люстры лампочку и оставить включенным выключатель, выработка электроэнергии будет бессмысленна.

Как это случается со многими, потерявшими близких, моя жизнь казалась мне бессмысленной. Поскольку не было точки приложения, не было цели, не на что было тратить время и некого было любить, моя энергия крутилась вокруг меня.

Стоило мне это осознать, как я сделала огромный шаг вперед к преодолению горя. Сначала я стала размышлять о моей связи с другими покойными членами семьи и друзьями. Если жизнь продолжается после смерти тела, то их сознанию есть куда идти и есть что делать. Мои попытки духовно цепляться за них только мешали им выражать свою волю свободно.

Я вообразила маленького ребенка, который тащит щенка, держа его за шею. Если ребенок будет держать его так достаточно крепко и долго, собачка потеряет всю жизненную силу. Так и с духовной жизнью. Попытки удержать наших умерших близких истощают их жизненную силу, лишают их свободы продолжать существование в мире ином. Величайший дар, который я могу им даровать (ради них и ради себя самой), отпустить их дух. Я могу поддерживать связь с ними через любовь и воспоминания, и если я живу полной жизнью, то их наследие живо во мне.

На этом этапе я уже не хотела цепляться за близких, мы все обрели свободу. Я посещала психологические семинары и оплакивала своих родных. Я использовала энергию, которая закручивалась вокруг меня, чтобы проработать собственное горе как можно лучше. Затем я вернулась к занятиям скульптурой, в детстве я это дело очень любила. Они не только помогли мне переработать горе, но и стали точкой приложения для освободившихся времени, энергии и любви.

Моя увлеченность скульптурой создала новый круг энергии, времени, мыслей и чувств.

Со временем скульптуру вытеснили исследования и работа в области танатологии. Когда я пишу эти строки, вокруг монитора закреплена рамка 10 см шириной, а в ней хранятся фотографии, фрагменты полицейских отчетов, записки, письма, открытки и маленькие подарки на память.

Эти сувениры воплощают для меня всех тех мужчин и женщин, которые просили, чтобы мы опубликовали эти слова. Как читатель вы сейчас находитесь в точке приложения моего времени, энергии, мыслей и чувств.

Другие люди, пережившие горе, также обнаружили, что этот путь подходит им, чтобы преодолеть утрату, как это показано в рассказе Альберта.