Джон Готтман - Испытание ребенком. Как не дать счастью разрушить отношения

Позднее, когда нашей дочери исполнилось три года, моя мать пожаловалась нам на то, что девочка не целует ее при встрече и не огорчается, когда та уходит. Мы предположили, что это может быть связано с тем, что бабушка редко у нас бывает. Иногда мы выходили куда-нибудь вместе, но такие встречи тоже происходили нечасто. Тогда мы предложили моей маме встречаться за ужином в шаббат, но она отказалась: была слишком занята, много общалась с подругами и не хотела связывать себя жестким расписанием. Но мы настаивали, и в конце концов она сдалась.

После нескольких таких ужинов бабушка и внучка стали не разлей вода. Это сработало. Мы чувствовали необыкновенное душевное спокойствие, когда вчетвером сидели за одним столом, молились, пели, наслаждались вкусной едой – три поколения вместе. После ужина наступало время особого развлечения: наша дочь заваливала бабушку подушками. Они без умолку смеялись, а мы записывали их на видео. Бабушка и внучка стали целоваться и обниматься и были без ума друг от друга. И так продолжалось каждые выходные на протяжении следующих семи лет. Когда бабушка в итоге переселилась к нам, наша дочь часами просиживала с ней, гладила ее по голове, расчесывала ей волосы. А после ее смерти на Земле осталась внучка, бесконечно ее любящая и хорошо знающая, что такое семья.

Как нам, родителям, прийти к одинаковой культуре понимания смысла вещей, благодаря которой и формируется наследие наших детей? Независимо от того, осознаем мы это или нет, мы ткем ее каждым словом, каждым выбором, каждым молчанием, каждым действием. Они выражают наши ценности, наши цели, показывают, что нам кажется тривиальным, а что – осмысленным. На что мы тратим свои двадцать четыре часа в сутки?

То, как супруги соприкасаются – эмоционально, физически и духовно, – и определяет их как семью. Если практиковать эти моменты сознательно, они превращаются в ритуалы, обеспечивающие связь между ними.

Даже самые простые ритуалы могут иметь огромное значение. Питер и Джилл очень по-разному оценивали то, как они отметили ее день рождения. Он сказал, что все прошло отлично. Она была уверена, что ужасно. Они поужинали в ресторане в романтической обстановке, только вдвоем, без малышки Анны. Питер подарил Джилл подарок, который ей понравился. Так что же было не так, удивлялся Питер? Джилл ответила: «Я сама зарезервировала столик и купила себе подарок».

«Это правда. Но я врач и очень занят, а ты сидишь дома. Ну и что изменилось бы, если обо всем этом я попросил бы свою медсестру? Кроме того, тебе никогда не нравятся подарки, которые я выбираю».

Тогда мы попросили их поговорить о том, как они праздновали дни рождения в детстве. Джилл была единственным ребенком в семье, и поэтому каждый год родители устраивали шумную вечеринку, куда приходили все ее друзья и где клоуны показывали фокусы. Все подарки были для нее сюрпризом, и только в этот день она чувствовала, что родители ее любят. Да и сами они в такие дни выглядели счастливыми.

Питер, наоборот, вырос в большой семье. Как и все его братья и сестры, в день рождения он получал открытку, подарок и одно праздничное блюдо. Это все, сказал Питер, и это было здорово.

«Ну, а мне так не кажется», – сказала Джилл.

Но когда мы заговорили о наследии, которое они хотели бы передать Анне, их фокус сместился. Питер признал, что маленькие подарки, которые он получал, – это не всегда было здорово. Иногда одному брату доставался подарок больше, чем ему. Но он убеждал себя в том, что ничего страшного в этом нет и что если пережить это, то станешь только крепче. Джилл же сказала, что она на самом деле хотела не подарков, а того, чтобы родители были счастливы, и с ней, и друг с другом. А это было не так.

И Питер, и Джилл хотели бы, чтобы Анна почувствовала праздник, но главное, чтобы видела их эмоциональную близость и то, что они счастливы. Обсудив все это, Питер и Джилл разработали ритуал празднования дней рождения, которым они теперь дорожат как семейной реликвией.

Ритуалы, связывающие людей, нацелены на то, чтобы они могли быть вместе и «в болезни», и «в здравии», как клянутся молодожены во время свадьбы. И такие ритуалы должны быть.

Мы знакомы с семьей, которой требовалось совместить совершенно разные представления об уходе за больными. Мать Ларри была активным и вечно занятым политическим деятелем. Как и все сильные и динамичные родители, которые мало уделяют времени семье, она постоянно чувствовала вину. Поэтому, когда Ларри заболевал, она считала это шансом компенсировать ему то, что недодавала. Она взбивала его подушки, каждые десять минут проверяла температуру и засыпала его журналами и книгами. А самое главное – делала ему его любимый лимонад с колотым вручную льдом. Он обожал ее внимание.