Джон Готтман - Испытание ребенком. Как не дать счастью разрушить отношения

Все приобретает новый смысл: ваш диалект, стиль в одежде, ритуалы, праздники, традиции. Вы будете зажигать менору [11] Менора – металлический подсвечник с семью глиняными или стеклянными лампадами. Один из наиболее древних символов иудаизма. Прим. ред. или рождественские свечи? А может, праздновать Рамадан? Будете заботиться об имидже или отбросите это как буржуазные замашки? Будете дарить сыновьям игрушечные автоматы и машинки или книги о звездах? Будете дарить дочерям кукол или белые халаты и наборы инструментов доктора? С какими друзьями будете близки, а от каких станете держаться подальше? Кого из родственников захотите видеть у себя за обедом, а кого нет? Чьих культурных ценностей станете придерживаться? Его, ее, и тех и других или ни тех ни других?

Вы выбираете, каких предков славить: благородных героев, отчаянных авантюристов или скромных работяг.

Одна из стен нашего дома в Сиэтле увешана фотографиями. На них изображены мои родители во время свадьбы, я на лошадке-качалке, малышка Джули в кринолиновом платье, мой дедушка с огромными руками мясника и отец Джули в гетрах. Строго глядит со стены прапрадедушка Джули, выходец из России, в окружении семи своих сыновей и дочерей. И мой отец, готовый к боксерскому поединку. А вот и мы с Джули – в свадебном платье и строгом костюме, только что поженившиеся. И наша ликующая дочь в шесть месяцев.

Когда дочери исполнилось три, мы начали рассказывать ей истории. Истории о храбрых, заботливых и щедрых людях. О таких, как ее прапрадедушка по отцу, еврейский кошерный мясник из Австрии. Каждую неделю десятую часть своего мяса он раздавал голодным: и евреям, и неевреям – даже цыганам, которые жили за городом. За его столом во время субботней трапезы были рады всем – и тем, кого он знал, и незнакомцам, проезжавшим мимо. Никто не боялся непохожих. И мы говорили дочери, что уважаем его наследие, так же открывая свой дом для других.

Позже мы рассказали дочери о прадедушке Джули, который в шестнадцать лет два года шел пешком из России в Германию, и о том, как за ним гнались казаки с саблями. А какие у него были варианты? Или погибнуть во время погромов, или угодить в армию в качестве пушечного мяса. Еще позже – о двадцати шести моих родственниках, которые сгорели в печах Дахау и Освенцима. Мы познакомили дочь с одной из сестер, пережившей ужасы Дахау. Мы рассказали о том, что гордимся моими родителями, бежавшими из Вены в Швейцарию, а затем в Доминиканскую Республику, и родителями Джули, которые переехали из Детройта в Портленд в поисках более размеренной жизни. Рассказали дочери о том, что она – еврейка.

Мы показали ей украшенную розовыми и желтыми бутонами шаль, которую бабушка Джули тайком вывезла из России. Именно ту, которая видна на плечах Джули на нашем свадебном портрете. Наша дочь тоже когда-нибудь наденет ее на свадьбу, если захочет. И если решит, что у нее будет свадьба, конечно.

Все это – ее предки, все это – часть ее наследия.

А что расскажете вы?

Инструкции. Просмотрите альбомы с фотографиями родственников и друзей и вставьте в рамки те, которые вам понравятся больше всего. Добавьте к ним портреты уважаемых вами исторических персонажей и деятелей культуры, пусть вы и незнакомы с ними лично. Можно попросить родителей разрешить вам скопировать фотографии их старых друзей и родственников. Соберите также их истории. Выделите для фотографий дома особый уголок – уголок предков, с которого вы и начнете формировать свое наследие.

Благодаря тому, как вы движетесь сквозь время в повседневных делах – когда делаете паузу, когда ее не делаете, когда обращаете на что-то внимание и когда относитесь к чему-то как к банальности, – перед детьми раскрываются ваши ценности.

После рождения дочери мы задумались об ужине. И не о том, что мы едим. Нам было известно, что две трети американских семей не питаются совместно. Половина тех, кто садится за стол вместе, во время ужина смотрят телевизор. Поэтому первое, что мы решили, – это ужинать вместе, причем без телевизора. Это время должно быть предназначено для того, чтобы делиться друг с другом крупными и мелкими событиями дня. Жить без телевизора оказалось настолько хорошо, что мы избавились от него совсем. Решили стать семьей, которая общается.