Валерий Ильин: Археология детства

— Не сказали, когда будут?

— Не знаю, наверное, поздно!

Понимаю тех чувствительных дам, которые, прочитав этот диалог, удивятся и даже возмутятся. Признаюсь, в первый момент я тоже слегка опешил. В самом деле: у ребенка два дня назад случилась серьезная травма, а мать с отцом на весь вечер оставляют его одного?!

Но давайте посмотрим, что произошло на самом деле. Каким бы тяжелым ни был перелом, он загипсован, помощь оказана. При всем желании ни мать, ни отец в этой ситуации ничего больше сделать не могут. Если у мальчика нет острых болей, если он знает, по какому телефону найти родителей в случае необходимости, то с физической точки зрения нет никаких объективных оснований отказываться от приглашения в гости. Другое дело эмоциональный, психологический аспект. Конечно, если, бросив мимоходом что-то вроде: “Ну, не скучай! Мы скоро”, — родители хлопают дверью, бедняга вряд ли почувствует себя лучше. Но если мама скажет, например: “Как ты себя чувствуешь, дорогой? Что скажешь, если мы с папой вечером съездим к тете Ире?” — то подросток ни в коем случае не почувствует себя несчастным и брошенным маленьким мальчиком. Наоборот, это хорошая поддержка. “Меня считают настолько взрослым и сильным, что оставляют одного даже со сломанной ногой! Мне по-настоящему доверяют!”. Это именно то, что надо! Но в таком поведении родителей есть и еще один очень важный положительный момент. Как мы знаем, глубоко внутри нашего самостоятельного и амбициозного подростка сидит маленький ребенок, который напуган тем, что с ним случилось. И внимательная, спокойная реакция мамы — послание для этого “малыша”, что с ним все будет в порядке, что не произошло ничего непоправимого, что все заживет.

А теперь представим себе, что бледная, чуть не плачущая мать не отходит от постели сына. Одного этого достаточно, чтобы “внутренний ребенок” весь съежился от ужаса. Ведь если мама так напугана, значит, действительно происходит нечто ужасное, значит, надежда на выздоровление очень слаба, значит, он скорее всего никогда не сможет уже бегать и прыгать, как раньше.

Так при какой модели родительского поведения кости срастутся лучше и быстрее? Между прочим, очень символично закончилась история, которую я вам только что рассказал. Поскольку мои знакомые по-настоящему любят своего сына, не забывая при этом себя, то, сходив в воскресенье в гости, в понедельник они отвезли его на консультацию в ЦИТО. Там профессор посмотрел рентгеновский снимок и, слегка усмехнувшись, забрал у мальчика костыль и снял гипс. То, что районные эскулапы приняли за сложный перелом, оказалось просто сильным ушибом. Итак, правило второе:

Столкнувшись с реальной проблемой, связанной с нашими детьми-подростками, будем серьезны и внимательны. Мы ни в коем случае не отнесемся к ней как к чему-то малозначительному, не станем ее игнорировать. Но при этом также не будем ее драматизировать и делать страшнее, чем она есть в действительности.

А если, не приведи Бог, случилось нечто такое, что само по себе достаточно страшно? Я знаю несколько таких историй. Вот одна из них. Родители узнают о беременности своей пятнадцатилетней дочери. Вряд ли найдутся родители, воспитанные в европейской культуре, которые с энтузиазмом воспримут подобное известие. В нашем случае родители не просто были воспитаны в европейской культуре, но считали себя глубоко верующими людьми. Надо сказать, что, обратившись в достаточно зрелом возрасте к христианству, эти очень образованные люди не просто стали ходить в церковь, но внимательно читали не только Евангелие, но и труды многих святых отцов. По какой-то причине от их внимания все же ускользнуло то, что сказано в Благой вести и написано отцами Церкви о прощении, искуплении, милосердии, любви к ближнему. Зато очень подробно и ясно, хотя, возможно, и несколько своеобразно, отложилось учение о грехе, наказании за него, посмертном воздаянии. Не стану пересказывать все то, что довелось выслушать их дочери о происшедшем и о том, что ожидает ее в будущем. Скажу лишь, что дело кончилось криминальным абортом с последующими осложнениями и тяжелым психическим срывом у матери девочки.

Я рассказал эту историю не для того, чтобы судить этих людей. Бог им судья. Тем более, что за свои ошибки они уже тяжко наказаны. Просто случай этот — очень яркий пример того, как своими руками очень серьезную проблему можно превратить в трагедию. Что сделали эти люди, узнав о беременности дочери? Прежде всего они в точности повторили ту самую ошибку, которую, наверное, допустила их дочь. А именно: они позволили себе действовать исключительно под влиянием сильных чувств, возникших в определенный момент и при определенных обстоятельствах, совершенно не думая о возможных последствиях своих действий. И если подобное поведение пятнадцатилетнего подростка можно если не оправдать, то хотя бы понять, взрослый ответственный человек, столкнувшись с кризисной ситуацией, не должен позволять себе такой роскоши. Ведь как бы далеко ни зашло дело, всегда есть возможность хоть что-то исправить или, на худой конец, свести потери к минимуму. При условии, что ситуация правильно оценена, наши усилия и объект их приложения просчитаны, результат спрогнозирован.