Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

В отношении вещественных доказательств Кодекс заряжен массивными правилами их сбора и хранения. Это доказательство не может с воздуха родиться непорочным зачатием. Всякий вещдок обнаруживается вследствие появления реформации о нём при проведении следственных действий: из показаний при допросе; изъятиями при обысках и осмотрах; по результатам экспертиз; из сообщений от сторонних органов и лиц. По обнаруженным вещам и предметам производят их изъятие или выемку с составлением протокола об этом. Затем объекты осматриваются с участием понятых, упаковываются под пломбу, о чем так же составляют протокол. Всё это время эти вещи и предметы ещё не будут являться доказательствами, как ты помнишь. Для этого требуется особая процедура придания объекту юридического статуса – Признание. Факт признания вещественными доказательствами и приобщение их к материалам дела осуществляются через специальное Постановление, которое так и называется «Постановление о признании и приобщении вещественных доказательств».

Пищу лучше хранить в желудке, желудок – в менте, мента – в тюрьме, тюрьму – в Воркуте. Общее правило хранения вещдоков в том, чтобы сохранить качества вещи (предмета), а сами эти вещи (предметы) сохранить при уголовном деле отдельным пакетом или, при незначительном объёме – непосредственно среди материалов (документ, конверт с диском…).

Требование хранить при уголовном деле прежде всего означает, что вещдок должен находиться на хранении в том органе, где ведётся производство по уголовному делу. В целях сохранения специально оборудуются сейфы, шкафы и помещения (хранилища). За каждым таким вместилищем закреплён ответственный работник и ведутся журналы учёта. Соответственно, при передаче уголовного дела в другие инстанции и все хранящиеся при деле вещдоки должны следовать за этим делом, перенаправляться вместе с ним, как неотъемлемые составляющие материалов. Вот это условие как раз и нарушается повсеместно. При передачах уголовных дел между следаками, начальникам сл. отделов, прокурорам и даже в суды для непосредственного рассмотрения дела должностные морды как-то забывают передавать вещдоки. Забывают или забивают на это? Вещдоки оставляют в первоначальных инстанциях/камерах хранения, лишь изредка уведомляя друг дружку о месте нахождения. А получатель дела традиционно довольствуется одной лишь информацией по протоколам осмотров. Таким образом, материалы уголовного дела фактически передаются не в полном их объёме, происходит процесс обратный приобщению – размежевание материалов, отчуждение одних материалов без соответствующей санкции (решения) на это. Материалы дела утрачивают свою целостность, вещдоки выходят из под контроля органа, реально ведущего на данным момент производство по делу. С этим открывается возможность «левых» манипуляций с вещдоками, они теряются, а что-то более ценное попросту разворовывается. В этих случаях ответственных не оказывается, не с кого спрос учинить. Целка-невредимка превращается в шнягу-невидимку. Получивший дело орган (должностной мусорок) в отсутствии части доказательств оказывается не в состоянии полностью проверить делюгу, обоснованность обвинения и других выводов, достоверность других доказательств, совокупное единение доказательственной базы. Наряду с незаконностью самого распыления материалов дела последовательно незаконными станут и любые последующие попытки воссоединений. Ведь для этого потребуется выполнение спец. процедур: изъятия, новые осмотры с вынесением решений о приобщении. Такие заморочки, мама не горюй!

Отдельный порядок оговорён для хранения предметов скоропортящихся (продукты питания,…), крупногабаритных (авто,…), опасных для жизни и здоровья (отрава, взрывуха,…), значительной ценности (крупные суммы денег, антиквариат,…), и других, требующих специальных способов хранения. Сей порядок, не всегда обоснованно, связывают с исключительностью условий сбережения, и он подробно разжёван в ст. 82 УПК.

Само понятие «вещественное» проистекает от коренных понятий «вещь, вещество». Но Закон умышленно избегает прямой смысловой привязки, объезжает эти значения, определяя вещественным доказательством любые предметы. Вещь и Предмет не равнозначны. Понятие «предмет» не разъясняется в законе, значение его как бы должно быть понятно каждому. Но по вещному праву в рамках гражданского законодательства вещами признаются и масштабные объедки, пардон, – объекты, например, участок земли, здание, морской лайнер, фруктовый сад и даже живность всякая – домашние и не очень домашние скотинки, рыбки в частном пруду, лишённые свободы птахи и т. д. Очевидно, что по своему значению и по большинству вариантов понятие «предмет» – это много меньшая штуковина, чем «вещь» (хотя, например, труселя на тебе – это и вещь, и предмет одежды тоже). Поэтому, когда Закон поёт «любые предметы» – это не означает любые вещи и вовсе не любые. Исключается возможность признания и приобщения в качестве вещдоков связанных с земной поверхностью объектов недвижимости (пахотное поле, заводик, столб электропередач), подвижных, летучих и неустойчивых масс и составов (водный участок, шмат атмосферы, пары ртути, пламя, нейтрино), живых и мёртвых существ, их фрагментов (человек, зверь, насекомое, их трупаки или части от них же). Хотя на отдельных из этих объектов и могут иметься следы преступлений (пулевое отверстие, след протектора), или они могли быть приобретены на преступно нажитые средства (остров, слонёнок, улей с пчёлами). В этих случаях и по возможности изымаются фрагменты и образцы, но без признания ихвещдоками. Это создаёт некоторую баламуть. Пример: Изъята кровь от трупа в качестве образца. Не принимаясь по сути вещественным доказательством, тот кровяной образчик вообще не оценивается доказательством в процессуальном порядке – не осматривается, не признаётся, не приобщается, а если такое и сотворят, то в безобразном порядке. Но ведь эти образцы фактически фигурируют по делу вполне себе самостоятельным материалом?! С другой стороны, в Законе прописано правило процессуального оборота образцов, – все такие объекты остаются как бы за рамками общего порядка, живут своей жизнью. Такое положение позволяет возмутиться существующей практике в случае необходимости, поставить под сомнение законность манипуляций с образцами или бездействия по обращению с этими «предметами». Ведь Закон не содержит запретов или исключений, напрямую прописанных для таких, по сути, доказательных объектов. И насколько бы не показалось бы неразумным, но при нужде можно настаивать о приобщении вещественным доказательством и коровы, нажитой преступным путём или такое орудие преступление, как контейнер для наркоты из задницы узбекского перевозчика.