Олег Бахтияров: Воля над Хаосом

Третье издание, исправленное и дополненное

© Олег Бахтияров

© Издательская группа «Традиция»

Иллюстрация на обложке: Марина Бахтиярова. «Нереальный дракон».

Издательская группа «Традиция» представляет вашему вниманию Иной интеллектуальный материал, в полной мере соответствующий интуициям издательства, которое ведет своих читателей к непроявленным смыслам мироздания.

Концепция книги «Воля над Хаосом» есть первое приближение автора к последней технологии управления реальностью, которая грозит Новым Миром. «Воля и ясное сознание – созидание нового мира»: вот формула автора, которая базируется на возможности соотнесения жизни человеческой с исполнением божественного промысла.

Феноменальные процессы, происходящие сейчас в современном обществе, требуют нового вопрошания и новых инструментов управления ответами. В условиях всеобщей смертности (конца философии, смерти богов, конца эры композиторов) вопросы о том, что не мертво, – есть вопросы о жизни. И поэтому требуется «повернуть глаза зрачками внутрь» и найти последнюю инстанцию, стоящую над жизнью и за нее отвечающую. По мнению автора, таковой является Воля, противостоящая и неупорядоченности Хаоса, и нормативной обусловленности Космоса.

Данная книга, безусловно, является текстом для подготовленного читателя. Однако любому уму она будет полезна в качестве пропедевтики возможного выхода на иной уровень, уровень волевого управления обусловленностями и правилами. Ценность данного материала напряженно подтверждается экспериментальной работой автора в реализации данного направления, постоянно проводимой психонетической практикой.

Эклектичность высказанных автором концепций является таковой только на первый взгляд. Учитывание исторических процессов, соотнесение с мнениями ведущих философий, нумерологические прозрения – все это составляет гораздо более сложную картину мировоззрения, которая, по словам автора, является скорее одной из невозможных фигур, таких как треугольник Пенроуза или объекты с картин Эшера.

Четвертый Рим, Четвертая политическая теория, четверица философа вызывают к жизни концепцию о четвертом режиме управления. Четвертый режим управления есть восходящая к примордиальной традиции идея о верховенстве высшей касты (касты браминов или философов), позволяющая поддерживать примат ноуменального над господством феноменального. Четвертая страта (она же первая) есть создание или революция (возвращение) к Первочеловеку, получившему в удел свободную волю для борьбы с первым искажением. Борьба всегда была, есть и будет в этом несовершенном мире, а потому единственный путь возврата Домой – это всемирная волюнтаризация человеческого, так предвидит автор, и с этим трудно не согласиться.

Русская сторона всегда была в авангарде этого движения. На русскую надежду уповали мыслители Запада и Востока. Россия Вечная предуготовлена к этой борьбе исторической ноомахией и онтологической тоской по запредельному. Остается только волевая реализация предначертанного, волевое желание человека исполнить Промысел Божий. И потому это книга для каждого.

«И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас?

И я сказал: вот я, пошли меня».

Постмодерн, постнеклассика, постнаука, постчеловек, постхристианский мир, постсоветские государства… – «пост» становится самой распространенной приставкой современных неологизмов. «Пост» несет в себе отражение длящейся катастрофы. Некие процессы, явления, события – нечто – уже свершились, а дальше нет ничего качественно определенного, нет ничего, что заслуживало бы своего имени.

«Пост» в его современной формулировке – это не просто «после чего-то», современный «пост» – это после Всего. То «после», за которым следует смерть и мумификация культуры. Даже приставки, означающие выход, переход, вроде «мета» и «транс», тоже становятся лишь обертками термина «пост» – «трансгуманизм», «метамодерн».

Впрочем, у нового мира уже появляется имя: VUCA-мир – от английских слов «нестабильность», «неопределенность», «сложность» и «неоднозначность». За этими словами, обозначающими нарастающие сложности в политике и технологиях, стоит нечто гораздо большее – исчерпанность мира реакций, мира ответов на вызовы, в котором мы жили до сих пор.