Михаил Венюков - О современном состоянии современных сил и средств Японии и Китая

Я сказал сейчас, что номады – враг общий у Китая с Россиею. Это совершенно понятно для всякого, кто знает природу кочевых хищников и их способность, после долгого мертвенного покоя, восставать массами, чтобы идти на грабеж стран цивилизованных и богатых, без различия их национальности. С этой точки зрения, говоря о войсках, содержимых Китаем к стороне России, я осмелюсь выразиться, что в большей части случаев войска эти выставлены не против нас, а за нас. Посмотрим же, что это за войска, какова их числительность, организация и проч. Но прежде всего, скажем несколько слов о природе стран, в которых войска расположены, о их населении, которое не все же состоит из кочевников, и о политическом положении самих китайцев на этих окраинах их империи.

Обширное пространство Средней Азии на восток от наших владений в Туркестанском генерал-губернаторстве и Семипалатинской Области, до берегов Усури, резко распадается по самой природе своей на две части. Первая, по Хингану и на восток от него, есть страна лесистая, богато орошенная реками, с почвою увлажаемою дождями, и потому производительною, годною для земледелия. Здесь уже издавна приютилась оседлая жизнь, хотя в обширных лесах живет немало бродячих звероловов. На западе от подгорий Хингана, до самой границы России и мелких туранских ханств, тянутся степи. Эти безжизненные, большею частью гористые пустыни имеют лишь редкие оазисы, где находят корм стада кочевых племен. Да и оазисы скучены преимущественно на севере и на юге, вдоль границ России и собственного Китая; средина же есть самая печальная пустыня, жилище злых духов, по выражению китайцев. В одном месте, в эту пустыню врезывается с запада длинная цепь Небесных Гор, у подошвы которых есть две узкие полосы, верст по 5–7 шириною, годные для культуры; остальное пространство, на север и юг от Тянь-шаня, есть более или менее «голодная» степь. Мы посмотрим сначала на восточную половину Средней Азии, т. е. на Маньчжурию. Четыре судоходные реки: Ляо, Сунгари, Нонни и Хурха орошают ее внутренность; три другие такие же: Ялу-цзян Усури и величавый Амур протекают по границам ее. Горы, особенно на северо-западе и на юге, покрыты пышными лесами; низменности очень пригодны для земледелия и скотоводства. Тунгузское племя жило тут с незапамятных времен и давно образовало в подгорных частях хребта Чань-бо-шаня правильные государства, из которых одному удалось в XVII веке покорить Китай. Мы уже видели в прошлый раз, что при этом завоевании значительная часть маньчжуров была уведена в Китай и там образовала целую поселенную армию, содержащую гарнизоны в главных городах и особенно в Пекине. Взамен этой эмиграции образовался прилив в самую Маньчжурию многочисленных китайских выходцев, так что теперь маньчжурского в этой стране почти-что одно название. Из 12-ти или 13-ти миллионов ее населения одиннадцать наверное китайцы и только один миллион маньчжуров, и то таких, которые уже говорят по-китайски, исповедывают китайскую веру, одеваются по-китайски и вообще ведут образ жизни совершенно тот же, что мирные земледельцы в Срединном Царстве. Маньчжурия притом имеет административное устройство такое же, как в самом Китае: она разделена на три губернии, а эти последние на уезды. Только во внимание к тому, что природное население, т. е. собственно маньчжуры, солоны и дахуры, все состоят в военном сословии, управление губерниями вверено не гражданским чиновникам, а военным генералам (цзянь-цзюням) и офицерам.

Так как почва Маньчжурии производительна и пустых меси еще довольно, то прилив в нее китайских выходцев постоянно увеличивается, и чрез то возрастает политическое ее значение для Небесной Империи вообще. Кроме того, страна эта есть родина царствующей династии, которою она особенно дорожит. Поэтому здесь может быть, действительно, китайские войска стоят не за нас, а против нас. Особенно это можно сказать со времени занятия нами Амура, после которого китайцы стали несколько недоверчивы к нашей дружбе и спешат заселить те части амурского бассейна, которые остались за ними, например уезды Сань-Синский и Хунь-Чуньский. Конечно, их политика в этом случае совершенно рациональная и особенно должно им отдать справедливость в том, что они предпочли колонизацию устройству крепостей и военных постов, как это иногда делается из желания обеспечить за собою владение краем. Войска маньчжурские хота и довольно многочисленны, но ничтожны в боевом отношении, как и туземные войска Китая. Они дурно вооружены, плохо обучены, не имеют европейски-образованных офицеров, и вообще ни в каком отношении для русских, даже рабочих линейных батальонов, не могут быть опасными. Я приведу здесь данные о их числительности и расположении не столько для того, чтобы показать, какие силы маньчжуры имеют на случай войны с нами, сколько для убеждения, что китайское правительство со времен Кхан-си, лешившего нас Амура, хорошо понимало, где нужно ему держать в готовности военные силы.