Михаил Венюков: О физико-географических условиях расселения русского народа

По мере того, как естествознание расширяет круг своих изысканий, влияние его все глубже и глубже проникает в жизнь современных человеческих обществ. И это не только в сфере материальных приложений механики, физики и химии, как, напр., в железных дорогах, телеграфах, красильном искусстве, но и в области самых высоких соображений о судьбах всего человечества. Лучшие умы, передовые люди нашего времени, и даже те из них, которые по складу понятий наклонны к отвлеченностям, мало-помалу отказываются от иной основы для своих теорий, выводов и самой практической деятельности, как та почва, которую доставляет изучение природы. Наиболее смелые идут дальше и прямо говорят, что вся история человеческого рода, в которой еще недавно большинство видело чуть не исключительно сферу проявления свободной воли человека и людских страстей, а иногда мистического предопределения и фатализма, что эта история есть не более, как продолжение истории животного царства, которой главные черты, совершенно независимые от человеческой воли, намечены вперед и вполне согласны с законами геологии, палеонтологии, зоологии и физиологии. Идеалисты-метафизики, люди горячего воображения и сердца, но не критического ума, борются против этой теории, стараются даже найти для себя точку опоры не в одних преданиях, не в одних старых авторитетах, но из самом естествознании, толкуемом ими по своему (вспомним геолога Де-ли-Беча), но шаг за шагом твердая почва из-под них исчезает, и они должны бывают или оставаться на воздухе, в пустоте отвлеченностей (напр. Гартман), или склонить свою, несколько спесивую, выю перед неотразимостью доводов их противников. [1] Ради важности содержания талантливой статьи почтенного автора, не можем отказать себе в удовольствии напечатать ее в нашем журнале, хоть и почитаем несогласным с результатами строгой науки утверждения, что история человечества не более, как продолжение истории животного царства, следовательно не более, как проявление законов жизни физической природы. Против такого отождествления законов физической природы с законами духа восстают не одни идеалисты метафизики, не только люди, как выражается автор, не критического ума, но первостепенные представители науки и точного, строгало мышления. Учение, сводящее психическую жизнь только к канонам внешней природы, неотразимо опровергается трудами таких гениальных исследователей природы, как Тельмгольц и др. (см. его исследования об ощущении звука и по физиологии зрения) и таких физиков, как Тет и др. Приглашаем читателей наших прочесть, но только в подлиннике, Populäre Vortrage Гельмгольца и, хоть в немецком переводе, известного физика Вертлейна, последнюю страницу первой лекции из Vorlesungen über neuere Fortschrite der Phisik Тета. Тет обвиняет чистых спиритуалистов не хотящих знать опыта в Thorheit, а материалистов, желающих объяснить волго человека и его сознания, как результаты действий сил физической природы в неспособности мыслить, в Unsinn. Ред.

В числе вопросов, на решении которых особенно отразилось это современное направление науки и жизни, одним из наиболее крупных является вопрос о размножении и вырождении рас, видов, родов и даже целых семейств растительного и животного царств. Палеонтология совершенно точно, с неотразимою ясностью доказала, что для каждого рода и вида, для каждого племени имеются свои периоды возрастания и упадка, свои эпохи появления на земле и исчезновения с неё. Сигилларии и древовидные хвощи, очень мелкие нуммулиты и огромные дипотерии и мамонты, плезиоазвры и дронты являлись постепенно на земной суше, в водах или в воздухе, распложались увеличивались в числе и объеме, а потом мало-помалу мельчали, становились реже и наконец исчезали совсем. На место их нарождались и размножались другие существа, иногда сходственных типов, иногда весьма отдаленных. Рыбы, бывшие изобильными в девонскую эпоху, заменились гадами в юрскую и млекопитающими в период новейших наносов. Водоросли, хвощи и папоротники переходных образований заменены в наше время растениями двудольными, которые ботаника признает совершеннейшими по устройству и которые вовсе не были известны в силлурийский период. Человек, в западной Европе, стал на место гиен, пещерных медведей, северных оленей и пр., бывших очень обильными, напр., во Франции, Швейцарии и Бельгии в первое время появления там человеческих организмов. Вырождение этих животных, под влиянием перемен в строении почвы и в климате и борьбы между собою и с людьми, можно следить уже в исторические времена [2] Например, олени исчезли в Швейцарии при конце средних веков. В XII веке они еще составляли любимую пищу, напр., монахов Сен-Галленского монастыря, как видно из сохранившихся ведомостей сборов с монастырских крестьян. , и эти наблюдения еще раз несомненно подтверждают, что для каждого органического типа, растительного или животного, есть свои эпохи появления, размножения упадка и исчезания.