Штефан Хаузнер - Даже если это будет стоить мне жизни! Системные расстановки в случае тяжёлых заболеваний и устойчивых симптомов

Я спокойным голосом отвечаю: «Знает! Если серьезно относиться к движениям заместителей, которые мы здесь видим, то я должен исходить из того, что он об этом знает».

Заместитель сына подтверждает это, говоря: «Когда поставили заместителя симптоматики, я полностью утратил ориентацию. Я вдруг перестал понимать, кто из них мой отец, и почувствовал себя странным образом обманутым матерью».

На вопрос «отца» (на самом деле отчима) ребенка, что теперь можно сделать, я подхожу к его заместителю, показываю на заместителя симптоматики и прошу его сказать ребенку: «Вот твой отец! А это - твоя мать! Мы с ней заботимся о тебе! Но твой отец он!»

Заместитель ребенка улыбается и говорит: «Все в порядке. Я могу с этим жить».

Из интереса я спрашиваю, как себя чувствует заместитель симптоматики, и он отвечает: «Я не хочу иметь ко всему этому никакого отношения».

Я говорю заместителю ребенка: «Это так!» Он кивает. В завершение я говорю паре: «Думаю, это все, что я могу для вас сделать».

Примерно через два месяца после расстановки мне позвонил отчим мальчика. Он хотел поблагодарить и рассказать, как они удивились, когда, вернувшись после группы домой, нашли сына в гораздо лучшем состоянии. В течение нескольких недель он «пришел в норму». Это придало ему и его жене сил, чтобы в подходящий момент рассказать ребенку, что мнимый отец ему не отец. Сын отреагировал так же спокойно, как и его заместитель. Последнее, что я о них слышал, было то, что мальчик чувствует себя хорошо.

Дети - это их родители, и в себе они узнают своих родителей. Поэтому в том, что касается родителей, детей обмануть невозможно. Если ребенка держат в неведении относительно его настоящих родителей или говорят ему неправду, это приводит к внутреннему разладу и лишает его уверенности. Ребенок видит своих «родителей», но не чувствует себя их сыном или дочерью и, как правило, в первую очередь ищет в себе изъян, виновный в таком несоответствии чувств. Что происходит в душе у ребенка, когда он, например, на свой 18-й день рождения узнает, что его отец ему не отец, или что его усыновили, или если он раньше узнает об этом от кого-то другого?

Даже если посредством расстановок часто раскрываются тайны, я хочу предостеречь от использования метода с этой целью. Если есть достаточные основания, чтобы сомневаться в отцовстве, то подлинную ясность может дать только тест на отцовство. Пока отец или ребенок живут в сомнениях, любовь не может течь свободно.

«Измена» с последствиями

(пациентка с хроническим воспалением придаточных пазух носа)

Пациентка, немка по происхождению, последние 18 лет живет в Барселоне, она замужем за испанцем, с которым у нее есть 4-летний сын. Она уже давно раздумывает о том, не стоит ли ей расстаться с мужем и вернуться в Германию. На фоне этой напряженной ситуации у нее развивается не поддающийся лечению антибиотиками хронический гнойный фронтит и синусит. Второго января 2005 года пациентка ложится на операцию, поскольку воспаление распространилось на слуховые проходы и существует угроза воспаления мозговой оболочки. Несмотря на то что операция и последующая внутривенная терапия с пенициллином предотвращают дальнейшее развитие заболевания, выздоровления не происходит. В марте 2005 ее состояние вновь ухудшается, и пациентка с сильными головными болями и возрастающей светочувствительностью приходит на расстановочную группу для больных в Барселоне. Я решаю сделать расстановку болезни с учетом существующего на данный момент конфликта. Поскольку уже через два часа после расстановки пациентке становится лучше, она присылает мне благодарственное письмо, и я обращаюсь к ней с просьбой записать ее впечатления, так как уже недостаточно хорошо помню детали расстановки.

Изначальный вопрос, по поводу которого я надеялась получить ясность при помощи расстановки, был такой; поддаться ли мне все более сильному желанию вернуться в Германию, и если да, то как мне осуществить этот шаг. В связи с новым ухудшением состояния моего здоровья этот вопрос все больше отходил для меня на второй план, и когда я услышала о расстановочной группе для больных, я спонтанно на нее записалась. Во время участия в группе мое физическое состояние становилось все хуже, и мой запрос свелся к сильнейшему желанию выздороветь, и если так надо, то остаться в Испании.

Прежде чем приступить к расстановке, я описала мою нынешнюю жизненную ситуацию, а еще ты спросил меня об особых событиях в моей родительской семье. У меня есть младшая сестра и сводная сестра, которая всего на год старше меня. Мои родители познакомились очень молодыми, это была их первая любовь. Когда они уже несколько лет состояли в прочных отношениях, мой отец поехал с друзьями, американскими солдатами, база которых после войны находилась неподалеку от его деревни, на Рождество в Швецию. У двух американцев там были постоянные подруги. Солдаты уехали оттуда за день до моего отца, и у него произошла единственная, но судьбоносная «встреча» с одной из женщин. В ту ночь была зачата моя сводная сестра.