Штефан Хаузнер - Даже если это будет стоить мне жизни! Системные расстановки в случае тяжёлых заболеваний и устойчивых симптомов

Сексуальное насилие: «Теперь я оставляю это тебе, с любовью!»

(пациент с ночными кошмарами)

По совету дочери в расстановочную группу пришел мужчина 75 лет. Во время первого круга он рассказывает о том, что с детства ему каждую ночь снится один и тот же кошмар. Когда ему было девять лет, его брат, которому тогда было 19, застрелил их отца. После этого их мать попала в больницу, а его она отдала в семинарию. Там его каждую ночь насиловал один священник. Когда ему исполнилось 16, он нашел в себе силы выйти из ордена. В принципе он в ладу со своим прошлым, только каждую ночь ему снятся те травматичные события в семинарии.

После первого круга мы делаем перерыв, и когда после него я спрашиваю, кто хочет работать, он первым поднимает руку. Я соглашаюсь начать с него и еще раз спрашиваю, что стало бы для него хорошим результатом работы. Он отвечает: «Если бы кошмары закончились, и я мог спать спокойно».

Я прошу его расставить заместителей для его отца, матери и него самого. Заместительница матери не чувствует связи ни с мужем, ни с сыном. Я приглашаю ее последовать за ее движением, после чего она медленно выходит из круга участников и в конце концов ложится на пол.

Пациент смотрит на меня, кивает и со вздохом говорит: «Да, так и есть».

Я даю ему время, чтобы он мог побыть со своей болью в этой связи, и затем говорю: «Сейчас я предложу тебе нечто такое, чего ты сейчас, наверное, не поймешь, но это и необязательно». Он говорит: «Я тебе доверяю».

Я отпускаю из расстановки его заместителя и заместителя его отца, прошу заместительницу матери встать и ставлю ее напротив него на расстоянии около метра. Я говорю ему: «Посмотри своей матери в глаза и скажи: "Дорогая мама, то, что я за тебя нес, я нес с любовью, но теперь это в прошлом. Теперь я оставляю это тебе, с любовью"».

Произнося эти слова, пациент словно впадает в транс, он горько плачет, опускается со стула на колени и склоняется перед матерью до земли. Заместительница матери хочет его поднять, но я показываю ей, чтобы она не прерывала происходящий у него процесс. Когда пациент постепенно приходит в себя, я даю ей знак, чтобы она к нему подошла. Она подходит, берет его за руки, и он выпрямляется. Теперь он стоит перед матерью на коленях, и она долго его обнимает.

По всей видимости, пациент был охвачен движением, которым уже не мог управлять, потому что теперь он вдруг вопросительно на меня смотрит и говорит: «Я не знаю, что произошло». Я даю ему понять, что ему не обязательно это понимать и помнить.

На следующее утро он приходит в группу с улыбкой на лице и во время утреннего круга говорит: «Я по-прежнему не знаю, что здесь вчера произошло, но сегодня ночью я спал прекрасно. Это была первая за много лет ночь без кошмаров».

Поскольку он ведет себя очень открыто и естественно, его часто выбирают в качестве заместителя, и он охотно соглашается. Однако на второй день после обеда он отказывает одной участнице курса, объясняя это тем, что не хочет все время замещать «плохих» мужчин. Я подхватываю его слова и говорю: «Может быть, тебя просят быть их заместителем, чтобы тебе удалось прийти к согласию с «плохим» мужчиной в твоей семье». Эти слова трогают его до слез, и чтобы он мог побыть в своем собственном процессе, я прошу эту участницу выбрать другого заместителя.

На третий день другая участница группы выбирает его на роль отца, который всю жизнь отвергал собственного отца, поскольку тот, будучи офицером СС, принимал участие в геноциде евреев. Стоя в качестве заместителя отца перед его отцом, он чувствует, что теряет сознание. Каждый раз, когда он закрывает глаза, он попадает в собственную историю и видит перед собой своего брата, который убил отца. Когда по моей просьбе он склоняется перед преступником, в его душе воцаряется глубокий мир.

В конце курса, во время заключительного круга, он говорит: «Для меня загадка то, что здесь происходит, но я чувствую себя как новорожденный и думаю, это не только потому, что я уже две ночи подряд хорошо сплю, это еще и ощущение глубокого внутреннего покоя».

Когда в январе 2008 года в расстановочной группе дочь этого пациента передает мне от него привет, я прошу ее спросить его, не может ли он вкратце рассказать, изменилось ли у него что-нибудь после расстановки. Пациент охотно соглашается выполнить мою просьбу. Вот его рассказ, который я воспроизвожу без изменений.

Дорогой Штефан!

Моя дочь попросила меня рассказать тебе о моих впечатлениях. В расстановке 1 июня 2006 года я рассказывал о событиях моей юности, связанных с одним теологом-педофилом. К сожалению, я не помню саму расстановку, но с достаточной долей уверенности могу сказать, что с тех пор эти события полностью исчезли у меня из головы!