Штефан Хаузнер - Даже если это будет стоить мне жизни! Системные расстановки в случае тяжёлых заболеваний и устойчивых симптомов

В этой связи следует учитывать, что мужчины и женщины нередко по-разному воспринимают выкидыши и, соответственно, по-разному с этим обходятся. Женщины гораздо раньше начинают ощущать свое материнство, чем мужчины свое отцовство, и потеря ребенка во время беременности становится глубоким потрясением для будущей матери. Мужчине бывает трудно разделить зти чувства, поэтому женщина часто остается в своей боли одна.

Выкидыш: «Теперь мы будем нести это вместе!»

(пациентка с абсансами)

Последние пять лет женщина страдает нерегулярными абсансами (кратковременными помрачениями сознания). Неврологические исследования не дали однозначного результата; возможно, речь идет о легкой форме эпилепсии.

Не собирая дополнительной информации, я прошу пациентку поставить двух заместителей: для нее самой и для ее симптоматики. На роль симптоматики она выбирает женщину. Та чувствует сильную тягу к заместительнице пациентки. Она настойчиво ищет с ней близости и физического контакта, хотя заместительница пациентки все время ее отталкивает. Когда я спрашиваю заместительницу симптоматики, как она себя чувствует, она говорит: «Больше всего я бы хотела забраться ей в живот!» Эти слова трогают пациентку до слез, и она рассказывает: «Шесть лет назад я потеряла моего первого ребенка. Это было очень тяжелое для меня время. Мы с мужем жили в Саудовской Аравии. Он работал там по направлению своей фирмы. У него было очень много работы, поэтому мне часто бывало очень одиноко. У меня было мало социальных контактов. В конце четвертого месяца беременности мужу пришлось на четыре недели вернуться в Европу. Я не хотела рисковать и не полетела с ним. В это время произошел выкидыш».

Я прошу пациентку поставить заместителей для мужа и ребенка (по ее ощущению, это была девочка). Заместительницы симптоматики и ребенка чувствуют себя единым целым и прижимаются друг к другу. Заместительница пациентки выглядит замороженной и хочет быть одна. Заместитель мужа ищет близости с женой, однако ее неприятие делает его беспомощным.

Я предлагаю ему сказать жене: «Дорогая К., теперь мы будем нести это вместе!» Теперь заместительница пациентки может поднять голову и посмотреть мужу в глаза. Постепенно ей удается позволить себе испытывать чувства, и в конце концов она ему улыбается. Через какое-то время она смотрит на дочь и осторожно берет ее за руку. Заместитель мужа подходит ближе и обнимает их обеих. В .этот момент заместительница симптоматики отделяется от ребенка и постепенно уходит.

Иначе дело обстоит в случае аборта. Здесь позиции родителей несравнимы, поскольку даже если они оба согласны с решением об аборте, последнее слово остается за женщиной и окончательное решение в кабинете врача принимает именно она. Поэтому аборт содержит в себе разделяющий пару (или семью, если у супругов уже есть дети) аспект. Если он не получает признания, то иногда пару разлучает болезнь.

Абортированный ребенок

(пациент с боррелиозом 19 19 19 Боррелиоз (болезнь Лайма) — инфекционное природноочаговое заболевание, вызываемое спирохетами и передающееся клещами, имеющее наклонность к хроническому и рецидивирующему течению и преимущественному поражению кожи, нервной системы, опорно-двигательного аппарата и сердца. (Прим. науч. ред.) )

Мужчина уже несколько лет страдает хроническими головными болями и сильными колебаниями кровяного давления, которые приводят к постоянным обморокам. Клиническое обследование показало наличие в его крови антител к боррели-ям. Несмотря на два курса лечения антибиотиками, состояние здоровья пациента постоянно ухудшается. Его общее состояние очень плохое, он чувствует себя очень слабым, ему требуется много сна и только благодаря терпимости работодателя он еще не потерял свое место. Последний год он работает на полставки со свободным режимом дня. Выдерживать более серьезную нагрузку пациент сейчас не в состоянии.

Во время первого круга, где участники группы рассказывают о себе, пациент сообщает, что он пять лет состоит в браке и что детей у него нет. На вопросы об особых событиях в родительской семье он не дает никакой примечательной в плане симптоматики информации. Я предлагаю начать расстановку с двух заместителей: для пациента и его симптоматики. Пациент выбирает заместителя для себя, на роль симптоматики он выбирает женщину. Он ставит их на небольшом расстоянии лицом друг к другу. Когда я приглашаю заместителей поддаться их импульсам, заместитель пациента делает большой шаг назад, после чего заместительница симптоматики немедленно делает шаг к нему. Она говорит, что, когда он дистанцируется, ей становится грустно, и когда заместитель пациента отходит еще на шаг, решительно следует за ним. Выражение лица и прежде всего детски-упрямое поведение заместительницы симптоматики заставляют предположить, что она может олицетворять ребенка пациента. Хотя с его слов нам известно, что детей у него нет, я задаю ему этот вопрос еще раз. Когда он снова отвечает отрицательно, я спрашиваю об умерших или абортированных детях в его семье, возможно, от предыдущих партнеров. Этот вопрос вызывает у пациента сильную физическую реакцию. У него на лбу выступают капли пота, он бледнеет и объясняет мне, что это один из характерных приступов слабости, которые с ним то и дело внезапно случаются. Он просит меня прервать расстановку, после чего без сознания падает со стула на пол.