Штефан Хаузнер - Даже если это будет стоить мне жизни! Системные расстановки в случае тяжёлых заболеваний и устойчивых симптомов

Прошли две расстановки с другими пациентами. У меня возник вопрос но моему внутреннему процессу: «Если я включаю разум, то я могу обнять мою мать. Но если я этого не делаю, я чувствую себя отрезанной и жесткой, как камень». Казалось, Штефан ждал моего вопроса. Он посмотрел мне в глаза и, не отвечая на вопрос, просто сказал: «Ты должна уважать болезнь твоей матери!»

Дорогой Штефан, большое спасибо тебе за эту фразу. Это была самая важная фраза, которую я когда-либо слышала. Я поняла, что вместе с болезнью матери я всегда отвергала и саму мать. А еще я поняла, что следующий шаг для меня - согласиться с ее болезнью. Но это было так больно. 23 года я прожила, боясь быть с ней рядом. 23 года я боялась, что этой болезнью может заболеть кто-то еще.

Ночью после семинара я долго плакала в объятьях моего мужа.

Прошло два месяца, и мне в руки попалась пленка с записью праздника моей мамы. Я смогла ее посмотреть и даже насладиться. Когда я услышала, как ее сестры говорят: «О нет, мы уже такие старые...», я услышала, как мама отвечает: «Не давайте хоронить себя раньше времени». Такие слова я слышала от мамы впервые.

Прошло еще четыре месяца. Я пришла на расстановочную группу с Гунтхардом Вебером. Я снова почувствовала себя в этом поле души. Все три дня у меня скрючивались пальцы, как в продвинутой стадии полиартрита, но никакой боли не было. Они просто скрючивались, и я никак не могла на это повлиять. Я поняла, что они хотели мне сказать. Это болезнь моей мамы. Но меня это больше не пугало, и я смогла согласиться с чужими мне, скрюченными пальцами. Через две или три недели это прекратилось и с тех пор больше не повторялось. Тогда я вдруг заметила, что эти четыре месяца прошли без ощутимых аллергических реакций. Потом полгода, а теперь год.

Иногда у меня такое ощущение, будто снова хочется почесать больные когда-то места. Но вместо этого я глажу свои руки и говорю: «Дорогая мама, моя дорогая мама».

Прошлое лето мы с мужем и дочерью провели на море. Когда я заметила, что у меня снова появилось желание почесать руки, я сказала себе: «Моя дорогая мама, здесь так хорошо», и представила себе, что она отдыхает здесь со мной. Я сказала ей: «Наслаждайся сейчас со мной тем, чем ты не могла наслаждаться».

Дорогой Штефан, большое тебе спасибо. Я хотела год подождать с этим рассказом, чтобы быть уверенной, что аллергия действительно прошла.

Моя жизнь действительно изменилась. Теперь я в общем чувствую себя больше женщиной. Я могу носить юбки, а не только брюки, как раньше. Мы с мужем пошли на танго и наслаждаемся совместным движением наших тел.

Я не нахожу слов, чтобы выразить мою благодарность тебе и Берту Хеллингеру. Она в моем сердце, и я уверена, что вы с Бертом ее чувствуете.

С любовью из России.

С.

«Дорогая мама, теперь я уважаю твою жизнь - и твою смерть»

(пациентка с фибромиалгией)

Фибромиалгия - хроническое невоспалительное заболевание, которое характеризуется разлитой болью в мышцах и местах прикрепления сухожилий к костям и часто сопровождается нарушениями сна и хронической усталостью.

В группе по системным расстановкам пациентка возрастом около 30 лет (замужем, имеет двухлетнюю дочь) расставляет заместителей для себя и своей болезни. Первой она ставит заместительницу болезни. Затем она спиной придвигает к ней свою заместительницу так, что в конце концов они касаются друг друга.

Заместительнице болезни сразу становится трудно дышать, она жадно хватает ртом воздух. Когда заместительница пациентки пытается на нее опереться, она решительно отходит на несколько шагов и отворачивается. Заместительница пациентки разворачивается, раздраженно смотрит на отвернувшуюся болезнь и в ярости топает ногой.

На вопрос, произошло ли в родительской семье пациентки что-то особенное, мы узнаем, что, когда ей было полтора года, в автокатастрофе погибла ее мать. По всей видимости, она уснула за рулем, врезалась в дерево и скончалась на месте от полученных повреждений. Вскоре после этого отец женился на младшей сестре матери и через год у них родились девочки-близнецы.

Я предлагаю пациентке поставить заместительницу для ее матери. После этого расстановка словно застывает. Я прошу заместительницу матери лечь на пол, чтобы таким образом показать, что она мертва. Тогда заместительница пациентки поворачивается к матери, ярость и злость исчезают из ее лица, и все заметней становится скрывающаяся за ними боль. Со слезами на глазах она встает рядом с матерью на колени и берет ее за руку.