Владимир Соколов - Львы и розы ислама

Затем он лишил своих братьев, аль-Мутазза и аль-Муйада, прав на власть (по завещанию их отца, аль-Мутаввакиля, они были его младшими сонаследниками, получали во владение несколько провинций и могли после смерти своего брата унаследовать трон). Понимая, что в случае отказа их убьют, аль-Муйад сразу согласился отречься и с трудом уговорил сделать то же самое аль-Мутазза. Они подписали документ, где говорилось, что их назначали сонаследниками против их воли и они не чувствуют себя в состоянии возложить на себя такую ответственность, поэтому освобождают от клятвы верности всех, кто ее дал. Удивительна речь, которую произнес после этого аль-Мунтасир: он заявил, что смещает своих братьев не потому, что хочет передать власть своему сыну, а только для их же пользы, поскольку иначе их убьют тюрки. Через месяц после этого он умер сам.

После его смерти три командира тюрков – Буга Старший, Буга Младший и Багир – возвели на трон его племянника аль-Мустаина, заранее взяв клятву с гвардейцев, что те одобрят их выбор, каким бы он ни был. В знак покорности аль-Мустаин назначил вазиром неграмотного тюрка Отамиша. Тот довел финансы до такого состояния, что опора власти – солдаты – взбунтовалась из-за невыплаты, зарезали Отамиша и разграбили его дом.

Но дележ власти на этом не закончился. Расправившись с халифом, тюрки начали бороться уже между собой. Главным законом при дворе стало право сильного. Часть гвардейцев свергла аль-Мустаина и поставил на престол аль-Мутазза, красивого мужчину, но бездарного правителя. Потерявший власть Васиф бежал из Самарры в Багдад вместе с низложенным аль-Мустаином и попытался заручиться поддержкой местных жителей. Последовала новая осада города и новые разрушения.

Осада Багдада продолжалась с февраля по декабрь 865 года. Кое-как вооруженные багдадцы успешно противостояли регулярной армии тюрков, несмотря на то, что ее возглавлял суровый и решительный Абу Ахмед, еще один брат аль-Мунтасира и аль-Мутазза. Но к декабрю голод заставил жителей выйти на улицы и потребовать от главы города ибн Тахира хлеба или мира. Тот заключил тайный договор с аль-Мутаззом и вскоре в гавань вошли корабли, груженые мукой, а аль-Мустаин был объявлен низложенным.

В городе вспыхнуло возмущение. Вокруг дворца ибн Тахира собралась разъяренная толпа, но правитель города неожиданно взял свои слова обратно и показал народу живого и невредимого аль-Мустаина, одетого в плащ Пророка и с церемониальным копьем в руке. Аль-Мустаин лично заверил багдадцев, что это ложные слухи и он по-прежнему халиф. Почему он так поступил, неясно. Возможно, аль-Мустаин все еще надеялся, что его поддержат Васиф и Буга, но скоро оказалось, что они тоже вступили в сговор с аль-Мутаззом. Ибн Тахир принял прибывшего в город Абу Ахмеда и договорился с ним поделить годовой доход государства: треть отходила Багдаду и ибн Тахиру, а две трети – Самарре и тюркам. Аль-Мустаину ибн Тахир написал письмо, призывая его отречься от власти, потому что защищать уже нечего: все и так перешли на сторону его противника. Аль-Мустаин признал поражение, ответив: «Вот моя шея, меч и ковер для казни». Но его не убили, а отправили в ссылку в Васит.

Аль-Мутазз, сын рабыни Кабихи, стал халифом в 19 лет. Он был высок, белокож, густоволос и очень красив: особенно поражали его живые темные глаза на бледном узком лице. Своего брата аль-Муйада, когда-то уговорившего его отречься от власти и тем спасшего ему жизнь, он арестовал и бросил в тюрьму, где тот вскоре умер, якобы бы от естественных причин. В доказательство власти лицемерно предъявили тело без явных признаков насилия – словно нельзя было убить человека, не оставив на нем следов. Но Аббасиды в это время пытались соблюсти формальности – недопустимо убивать членов правящего дома. Другой брат, Абу Ахмед, возглавлявший еще недавно осаду Багдада (и получивший за это почетный халат и золотую калансуву), тоже оказался в темнице.

Наконец, дело дошло до сосланного аль-Мустаина: его вызвали в Самарру и убили вместе с няней на подъезде к городу. В роли палача выступил некий Саид аль-Хаджиб: сначала он отхлестал бывшего халифа плетью, потом повалил его наземь, сел ему на грудь, отрезал голову и отослал ее аль-Мутаззу. Тот попросил положить голову на пол и продолжал спокойно играть в шахматы.

Страна быстро скатывалась в хаос. Халифы, прежде с такой радостью опиравшиеся на тюрок, теперь не знали как от них избавиться. К дворцовой войне подключились берберы – наемники из северной Африки, соперничавшие с тюрками. На улицах столицы начались кровавые столкновения и драки, по городу бродили банды, врывавшиеся в дома и грабившие всех подряд.