Владимир Соколов - Львы и розы ислама

Началась долгая осада города. Кольцо вокруг Багдада постепенно сужалось, катапульты били по кварталам со всех сторон, война шла уже на улицах города, подбираясь к дворцу халифа. В этот критический момент аль-Амин переплавил в монеты золотую посуду и раздал их вместо денег своим сторонникам. Оставшись без армии, он приказал выпустить из тюрем заключенных и набрать на улицах нищих и бедняков, сколотив из новое войско, которое историки прозвали «голодранцами». Это была причудливая армия из голых солдат, одетых в одни набедренные повязки, с пальмовыми листьями вместо шлемов и камышовыми циновками вместо щитов. За неимением лошадей они садились верхом друг на друга и мчались на врага, размахивая дубинками.

Их первая битва походила на цирковое зрелище и собрала много зрителей, желавших посмотреть на то, как нищий сброд будет воевать с регулярным войском, вооруженным мечами и копьями и в железных кольчугах. Голодранцы удивили всех: они ударили с такой яростью, что едва не опрокинули противника. С трудом выдержав первый натиск, аль-мамуновцы начали методично уничтожать врага и заодно перебили половину зрителей. Но голодранцев это не обескуражило: они быстро пополнили свои ряды и вскоре стали наводить ужас на войска осаждающих. Нищие никогда не отступали и не сдавались, воевали злобно и с остервенением, без промаха разя противника камнями из пращей. Поэты писали, что война «разбудила в них злобных зубастых львов», а в стане аль-Мамуна поговаривали, что это шайтаны, а не люди. Уличные бои походили на настоящие битвы. Особенно ожесточенной была схватка на улице Дар ар-Ракик, где обе стороны воевали за каждый дом и каждую комнату, так что весь квартал превратился в сплошную мясорубку.

В конце концов, запертый в своем дворце, без денег, без армии и без пищи, аль-Амин решил бежать. Он тайно списался с Харсамой (тот был другом Харуна ар-Рашида и лично знал обоих братьев) и предложил сдаться ему в плен, надеясь, что Харсама по старой дружбе обойдется с ним мягче, чем Тахир. Параллельно возник другой план: несколько багдадцев пришли к аль-Амину и предложили ему прорываться с боем в Египет, пообещав выставить семь тысяч всадников, – но тот не решился на такой дерзкий шаг. Ночью Харсама лично подплыл на лодке к дворцу халифа, чтобы забрать аль-Амина, но Тахир его опередил – подосланные им люди перевернули лодку, выловили упавшего в воду халифа и увезли с собой.

Последние часы халифа описал другой пленный багдадец – судья Ахмед ибн Салам. По его рассказу, в дом, куда его поместили, вскоре привели еще одного человека: тот был в одних штанах и чалме, а на плечах у него висело какое-то тряпье. Когда пленник размотал чалму, Ахмед увидел, что перед ним аль-Амин.

Полуголый халиф стал жаловаться, что чувствует «страшное одиночество», и попросил его обнять. «И я прижал его к себе и почувствовал, что у него сильно билось сердце». Потом они немного поговорили: как оказалось, аль-Амину солгали, что его брат аль-Мамун умер, и Ахмед успокоил его, заверив, что это не так и что брат наверняка сохранит ему жизнь: «Родство заставит его смилостивиться над тобой!»

«Вряд ли, царство бесплодно – у него нет родства», – возразил халиф.

Ахмед принялся ругать вазиров халифа, дававших ему плохие советы, но тот его остановил: «Не говори о них ничего, кроме хорошего, на них нет вины! Не я первый, кто взялся за дело и не сдюжил».

Затем в комнату вошел какой-то вооруженный человек, внимательно посмотрел на аль-Амина и вышел. По его виду – это был один слуг Тахира – Ахмед понял, что халифа убьют, и поспешил закончить свою молитву, боясь, что убийцы покончат заодно и с ним. Аль-Амин снова попросил: «Ахмад, не отдаляйся от меня и молись рядом со мной, ибо я чувствую сильное одиночество».

Через несколько минут к дому подскакали всадники и остановились у дверей. Услышав их, аль-Амин заметался по комнате, крича: «Пропала душа моя, разе ничего нельзя сделать, разве никто меня не спасет?» Дверь распахнулась и в комнату вошло несколько персов с обнаженными мечами. Они застыли в нерешительности, глядя на халифа, а тот схватил подушку и крикнул: «Я сын дяди Посланника Аллаха, сын ар-Рашида, брат аль-Мамуна, вам нельзя меня убивать!» Один из персов подскочил и ударил его мечом по голове, но аль-Амин швырнул в него подушкой и попытался отобрать меч. Тогда тот завопил: «Меня убивают!» – и товарищи бросились ему на помощь. Один солдат вонзил меч в живот халифу, другой перевернул его тело и ударил по затылку. После этого они «взяли его голову и ушли с нею к Тахиру».