Евгений Бульба - Биология и Буддизм. Почему гены против нашего счастья и как философия буддизма решает эту проблему

Вывод первый: жизнь без страданий возможна.

Одно и то же событие может крайне огорчить одного человека, оставить равнодушным другого, а третьего и вовсе развеселить. Если мы страдаем в ситуации, в которой другой человек ничего не чувствует, – значит, причина находится в нас самих.

Вывод второй: только мы сами отвечаем за то, что с нами происходит, и то, что мы при этом чувствуем.

Причины нынешних страданий лежат в прошлом – это наши вредоносные поступки, последствия которых постепенно проявляются. Если мы осознали, что все наши горести – это последствия собственных ошибок, то сможем ли сразу прекратить производить причины будущих страданий? Вот сейчас последний раз наступим на грабли, и больше ни-ни! Сможем ли мы сразу покончить с поведением, ведущим к страданию? Будем ли мы страдать впредь? Или уже никогда?

По-видимому, нет. Очевидно, что мы и дальше будем вести тот же привычный образ жизни и порождать причины страданий. Почему? Просто потому, что не знаем, как остановиться, как вести себя так, чтобы не производить новых несчастий!

Получается замкнутый круг: мы стремимся к счастью, но то, КАК мы это делаем, приносит нам страдания. Испытывая эти страдания, мы стараемся их избежать и снова так отчаянно стремимся к счастью, что порождаем еще большие страдания…

Как разорвать круг? Для этого мы должны узнать, как жить, не порождая причин новых страданий, иными словами – устранить наше незнание (неведение).

До сих пор наше миро– и самовосприятие приносило массу беспокойств, значит, проблема в нем – привычное уютное мировоззрение нам дорого, но в пакете с ним идут и неприятности. Мы слишком крепко держимся за свои заблуждения, считая их «правильными взглядами», мы привязались к источнику своих проблем.

Неведение является источником остальных омрачений сознания: ненависти, болезненной зависимости, зависти, жадности и прочих. Как это ни странно звучит, но только стремление к счастью заставляет нас воспроизводить все вышеназванные «замечательные» качества. Привязанность к своему имуществу и мнению порождает зависть и жадность. То, что угрожает имиджу и благосостоянию, вызывает ненависть и страх. Мы неосознанно, но очень глубоко уверены, что действия, порожденные этими чувствами, защитят нас и сделают счастливее. Мы все ищем счастья, и только неведение заставляет нас «устраивать свое счастье» в обратную сторону – загоняя себя в болезненные состояния.

Итог: причина страданий в неведении.

Третья благородная истина (Дуккха ниродха) предлагает ответ, доказывает, что страдания можно остановить (ниродха – прекращение, пресечение). Истина пресечения связана с истиной о страдании просто в силу того, что они говорят об антиподах, взаимоисключающих состояниях: нирване и сансаре. Если страдания полностью прекращены, значит, осуществлена нирвана, иначе говоря, нирвана как состояние абсолютного счастья определяется через отречение от своей противоположности – сансары (вовлеченности в самовоспроизводящееся страдание). Следовательно, причины сансары (те состояния ума, которые приводят к несчастью), противоположны причинам нирваны.

Освобождение от страданий называется нирваной (с санскрита – угасание, затухание); этот термин подвергся бесчисленным смысловым спекуляциям. Обычно в него каждый вкладывает свое понимание счастья и конечного смысла существования.

Будда подводил к тому, что такое нирвана, перечисляя то, чем она НЕ является. Это не место, не концепция, не некое эмоциональное состояние, но она есть полная противоположность состояниям, указанным в Первой благородной истине. И соответственно, причины нирваны противоположны причинам сансары – причины счастья противоположны причинам страданий.

Третья истина дает надежду на полноценное счастье, а не на суррогат – сообщает о возможности окончательного, радикального освобождения от страданий. Она компилирует комплекс знаний, освещающих глубокую природу сознания. В этой истине объединены самые сложные темы буддийской философии. Трактаты, посвященные темам Третьей истины, оперируют настолько тонкими субъективными понятиями, что их сложно вербализировать: зачастую информация может быть подана лишь иносказательно и образно, поскольку ее невозможно прямо сформулировать и передать словами.