Кит Йейтс - Математика жизни и смерти. 7 математических принципов, формирующих нашу жизнь

Горка заметил, что два теракта пришлись на одну и ту же дату. 22 мая 2013 года солдата британской армии зарезали два гражданина Великобритании нигерийского происхождения, перешедших в ислам из христианства. А 22 мая 2017 года посреди толпы людей, не имевших никакого отношения к политике, свою бомбу пустил в ход террорист-смертник ливийского происхождения, всегда исповедовавший ислам. Горка в своем твиттере предположил, что теракт в «Манчестер Арене» был тщательно спланирован и целенаправленно проведен в годовщину убийства Ли Ригби. Подобное подкрепляло бы идею, что исламистские террористы – хорошо организованная и сплоченная группа, способная нанести удар по желанию в любую выбранную дату. Это, однако, несколько противоречило образу волка-одиночки, как прежде изображали Абеди.

Организованная и дисциплинированная террористическая группа выглядит более угрожающей, чем случайные и разрозненные атаки, за которыми не просматривается централизованное руководство. Возможно, подогревая страх перед исламским терроризмом, Горка пытался поддержать крайне спорный указ президента Трампа «О защите нации от вторжения иностранных террористов в США», запретивший въезд в США многим мусульманам, который в тот момент активно пытались оспорить в суде. Но меня заинтересовало другое – насколько обоснованным было утверждение самого Горки, поднятое Daily Star на щит? Мне представлялась, что такая беспочвенная и экзальтированная риторика как раз идеально служит целям самих террористов. Я задался вопросом, насколько вероятно случайное попадание двух терактов на одну и ту же дату.

Информация, которую мы читаем, видим и слышим, просто переполнена цифрами и числами. Те же крупномасштабные исследования в различных возрастных группах, как образ жизни влияет на наше здоровье, в ХХI веке проводятся все чаще. Параллельно растет количество вычислительных навыков, необходимых для анализа полученных результатов. Во многих случаях в этом нет никакого подвоха – просто статистические данные трудно интерпретировать. Однако существует множество причин, по которым те или иные цифры – или их интерпретации – могут быть кому-то выгодны.

В эпоху фальшивых новостей трудно понять, кому можно доверять. Однако, как ни странно, большинство ведущих СМИ основывают большинство своих статей на фактах. Правдивость и достоверность упоминаются в самом начале (если не в первой же строчке) почти любого кодекса журналистской этики [110] American Society of News Editors. (2019). ASNE Statement of Principles. Retrieved March 16, 2019, from https://www.asne.org/content.asp?pl=24&sl=171&contentid=171 International Federation of Journalists. (2019). Principles on Conduct of Journalism – IFJ. Retrieved March 16, 2019, from https://www.ifj.org/who/rules-and-policy/principles-on-conduct-of-journalism.html Associated Press Media Editors. (2019). Statement of Ethical Principles – APME. Retrieved March 16, 2019, from https://www.apme.com/page/EthicsStatement?&hhsearchterms=%22ethics%22 Society of Professional Journalists. (2019). SPJ Code of Ethics. Retrieved March 16, 2019, from https://www.spj.org/ethicscode.asp . Стремление к добросовестному изложению информации поддерживается не только моральными обязательствами говорить правду, но и финансовыми стимулами – дела о клевете наносят огромный вред репутации издания и обходятся очень дорого.

Главное, что отличает различные СМИ друг от друга, – интерпретация фактов и их подача. Когда, например, в декабре 2017 года был принят законопроект президента Трампа о налоговой реформе (под двусмысленным названием «Закон о снижении рабочих мест и занятости»), журналист Эд Генри с канала Fox заявил, что это «большой прорыв» и «отчаянно необходимая президенту победа». А вот Лоуренс О’Доннелл на канале MSNBC назвал сенаторов-республиканцев, проголосовавших за этот законопроект, «самым уродливым сборищем свиней у корыта, которое я когда-либо видел в Конгрессе». Джек Тэппер на CNN поинтересовался: «Принимал ли раньше Конгресс подобный крупный законопроект, пользующийся меньшей [общественной] поддержкой?»

Разницу в подходах к этому сюжету и, соответственно, разницу в политических повестках каждого из трех новостных агентств, обнаружить несложно. В речи людей явно отражаются их партийно-политические пристрастия. А вот манипуляции с цифрами менее заметны. Статистику можно подобрать так, чтобы представить определенный взгляд на вещи – и сохранить при этом видимость объективности. Противоречащие выводу цифры просто игнорируются, и за счет выборочного использования данных искажается реальность. Иногда ненадежными оказываются сами исследования. Небольшие, нерепрезентативные или предвзятые выборки в сочетании с наводящими вопросами и выборочным представлением данных – вот рецепт недостоверного статистического исследования. Есть еще более тонкий прием – использовать статистику вне контекста: 300-процентный рост заболеваемости может означать и увеличение количества заболевших с одного пациента до четырех, и с 500 тысяч человек до двух миллионов. Контекст важен. Подвох не в том, что каждая иная интерпретация чисел является ложью сама по себе – напротив, каждая из них представляет собой маленький кусочек правдивой истории, которую кто-то представил в предпочтительном для него свете. Подвох в том, что это не вся правда. Нам остается попытаться собрать воедино истинную историю, стоящую за журналистскими перегибами.