Питер Сингер - Освобождение животных [litres]

Как и другие философские аргументы, выдвинутые до того, как идею равноправия животных стали принимать всерьез, этот тезис может служить отличным напоминанием о том, с какой легкостью не только обычные люди, но и те, кто больше других поднаторел в рассуждениях о морали, могут стать жертвой преобладающей идеологии. Сейчас, однако, я с радостью могу сообщить, что философия наконец-то смогла освободиться от идеологических шор. Многие современные университетские курсы этики требуют от студентов переосмысления своего подхода к ряду этических проблем, и моральный статус животных занимает среди них не последнее место. Если пятнадцать лет назад мне пришлось долго и упорно искать хоть какие-то высказывания философов о проблеме статуса животных, то сейчас я мог бы заполнить всю книгу пересказом того, что было написано по этой теме за последние годы. Статьи об отношении к животным включены почти во все списки для обязательного чтения по прикладной этике. Редкостью стали удобные и безапелляционные заявления о моральной незначительности животных.

Более того, на протяжении последних пятнадцати лет именно академическая философия играет важнейшую роль в подпитке и поддержке движения за права животных. О масштабах этой деятельности можно судить по недавно вышедшей библиографии книг и статей, посвященных правам животных и смежным проблемам, которую составил Чарльз Мейгл. За период от античности до начала 1970-х годов Мейгл находит лишь 95 достойных упоминания работ, причем лишь две-три написаны профессиональными философами. В течение следующих восемнадцати лет, по словам Мейгла, о правах животных было написано 240 работ, в основном – философами, преподающими в университетах [426]. И публикациями дело не ограничивается; на философских факультетах в США, Австралии, Великобритании, Канаде и многих других странах философы просвещают студентов по вопросам морального статуса животных. Многие из них активно работают вместе с группами защитников прав животных, не ограничиваясь пределами своих кампусов.

Конечно, философы не проявляют единодушия в вопросе поддержки вегетарианства и освобождения животных – но когда они проявляли единодушие хоть в чем-то? Однако даже те из них, кто скептически относится к заявлениям своих коллег в защиту животных, во многом согласны с необходимостью перемен. Например, Р. Дж. Фрей из Университета Боулинг-Грина (Огайо), который оспаривал мои взгляды на животных больше, чем любой другой философ, начинает одну из своих статей безапелляционно: «Я не противник вивисекций…» Однако далее признает:

Ничто не убеждает меня в том, что любая человеческая жизнь, даже самого низкого качества, априори более ценна, чем жизнь любого животного, даже самого высокого качества.

В итоге Фрей заключает, что «оснований выступать против вивисекций гораздо больше, чем этого хотелось бы многим людям». Он отмечает, что если пытаться оправдать эксперименты на животных теми благами, которые приносят эти эксперименты (а это, по его мнению, единственный способ оправдания), то не существует внутренних причин, по которым должны быть запрещены такие же эксперименты на «людях, качество жизни которых уступает качеству жизни животных или соответствует ему». Поэтому он признает допустимость экспериментов на животных в тех случаях, когда они могут принести значительное благо, но лишь при условии возможности проведения сходных экспериментов на людях с сопоставимым качеством жизни [427].

Но еще более радикально изменил свое мнение канадский философ Майкл Аллен Фокс. Выход в 1986 году его книги «В защиту экспериментов над животными», казалось бы, обеспечил ему почетное место на всех научных конференциях в качестве главного философа – защитника экспериментов над животными. Наконец-то фармацевтические компании и лоббисты экспериментов над животными получили ручного философа, за спиной которого могли прятаться от этических нападок. Их надежды, однако, не оправдались, когда Фокс внезапно отрекся от идей, изложенных в своей книге. После разгромной рецензии в Scientist Фокс написал письмо редактору, в котором сообщил, что соглашается с рецензентом: он пришел к выводу, что изложенные в его книге аргументы ошибочны и что этически оправдать эксперименты на животных невозможно. Впоследствии Фокс пошел еще дальше и стал вегетарианцем [428].

Подъем движения за права животных, вероятно, занимает особое место среди современных социальных феноменов по масштабу влияния на обсуждение этой темы в академических философских кругах. В процессе дискуссий о статусе животных сама философия претерпела радикальную трансформацию: она отказалась от удобного конформизма, отбросила общепринятые догмы и вернулась к своей древней сократической роли.