Константин Асмолов - Не только ракеты - путешествие историка в Северную Корею

Тут я задал довольно интересный вопрос в сторону: Ким Ир Сен и Ким Чен Ир часто рассуждают об учении Маркса и Ленина, где-то воздавая ему хвалу, а где-то критикуя за ограниченность. Есть ли какие-нибудь работы, где Ким Ир Сен или Ким Чен Ир подобным образом разбирали Мао. Увы, мой собеседник сказал, что не знает таких. Но, скорее всего, таких работ действительно нет.

В завершение лекции мы вернулись к вопросу об исторических корнях чучхе . И здесь меня ждало довольно «любопытное» открытие. Да, такое слово встречается – и у сирхакистов, и у Пак Чжон Хи. Но оно просто одинаково фонетически звучит. Считайте, что это пароним: ведь главное в идеях чучхе – это то, что народные массы должны сами решать свою судьбу. Ни у Пака, ни у сирхакистов этого нет.

Я переспросил: может быть, Ким Ир Сен наполнил старый термин новым содержанием? Нет, было сказано мне, мы не декларируем преемственность, между тем чучхе и нашим чучхе нет никакой научной, исторической и идеологической связи.

Тут я спросил: «А откуда тогда термин?» Условно говоря, почему товарищ Ким Ир Сен использовал именно слово « чучхе ». Лектор предложил вспомнить обстоятельства во время зарождения идей, ибо в том или ином виде Ким Ир Сен «как мы знаем, употребил его не в 1955 г., а фактически в самом начале своей революционной деятельности». Товарищ Ким Ир Сен нашел тогда две истины: первое – надо опираться на народные массы, второе – решать свои проблемы без опоры на внешние силы. Никакого низкопоклонства, поскольку причина гибели династии Ли была именно в отсутствии опоры на собственные силы. Какое в этом случае правильное чучхе у Пака, доктрина которого строилась именно на низкопоклонстве и никакой самостоятельности?

Здесь, конечно, с лектором можно было бы поспорить как минимум с точки зрения того, насколько курс Пак Чжон Хи вписывался в понятие низкопоклонства, потому что его разговоры о демократии с корейским лицом были весьма похожи на разговоры про социализм с корейской спецификой. Да и с точки зрения проведения самостоятельной политики Сеул довольно часто расходился с Вашингтоном. Однако здесь я знаю как аргументы «за», так и аргументы «против». А отведенное нам время как раз к этому моменту, увы, и кончилось.

Отдельно отмечу то, что показалось важным. Отсутствие объяснения трудностей происками врагов народа. О трудностях говорят, но в целом, поминая, скорее, санкции и общие сложности обстановки. Но реплик: «А грязь такая оттого, что трижды предатель Чан Сон Тхэк давал коварные указания разводить кур на крышах», – не слышал совсем.

В 2016 г. я прослушал лекцию про идеи чучхе, а в 2017 г. было ее продолжение, посвященное сонгун. Этот термин был введен Ким Чен Иром и нередко воспринимался как следующий этап чучхе или заменяющий его новый курс.

Как сразу же отметил лектор, профессор, доктор философских наук Ким Чан Гён, чучхе и сонгун – руководящая идеология партии и государства. Идеи чучхе учат, что хозяевами революции и ее движущей силой являются народные массы. И чучхе, и сонгун были провозглашены 30.06.1930 г. в Калунь еще Ким Ир Сеном.

Заметим, что это – новый тренд, потому что раньше изобретение чучхе вполне относили к этому периоду, в то время как сонгун, до определенного времени, – нет. Кроме того, термин прошел определенный ребрендинг. Если раньше он преимущественно означал повышение роли армии в государстве и обществе, то теперь к понятию сонгун привязывают весь комплекс идей, связанных с приоритетом военного дела в принципе.

Начал лектор издалека, поясняя, откуда внимание к приоритету вооруженной борьбы, и почему Ким Ир Сен еще тогда призвал к таковой, одновременно говоря и о сонгун, и о чучхе. Считается, что до этого революционное движение требовало правильных идей, до появления которых были неудачи. Сопротивление развивалось на основе марксизма-ленинизма, однако тот был разработан с учетом опыта развитых европейских стран, но не Кореи, которая стала колонией еще будучи феодальным государством. Ленин в своей работе «О национальном вопросе» отмечал, что революционная борьба в колониях могла победить только под влиянием рабочего движения в метрополии. Таким образом, сначала должна была случиться революция в Японии и только потом – в Корее. Но вплоть до конца Второй мировой в самой Японии никакого серьезного сопротивления не было. В итоге, придерживаться классического марксизма означало для корейских революционеров «утверждаться в своем бессилии». А чучхе давало концепцию, которую ленинизм не объяснял. И подталкивало к борьбе.