Константин Асмолов - Не только ракеты - путешествие историка в Северную Корею

Позднее, когда я уже вернулся, часть моих знакомых отметила большее разнообразие тканей. Если на фотографиях конца 2000-х гг. доминируют или ткани, из которых шьют униформу, или синтетика (в т. ч. и в корейских национальных женских платьях), к нынешнему времени ассортимент существенно расширился.

Военных на улицах довольно много, и их повседневная форма выглядит мешковатой и анахроничной. Надо понимать, что это – не следствие сверхмилитаризации, а то, что северокорейская армия – это универсальный кадровый резерв [51]. Сильного истощения у них я не заметил, и довольно часто они пребывали в хорошем настроении – улыбки, смех…

Пхеньянцы очень часто сидят на корточках. В том числе – группой. В том числе, читая или разговаривая по телефону. Даже если рядом есть скамейка, хотя скамеек и мест, где на улице можно присесть, на самом деле в Пхеньяне немного. Впрочем, надо помнить, что и традиционный корейский дом включает в себя сидение на теплом полу.

С этим теплым полом, который сохраняется и в современных домах, связано любопытное недопонимание. В традиционном доме ондоль существует благодаря тому, что кухня находится ниже жилого помещения, и дым из очага вместе с горячим воздухом идет по трубам под полом и выходит наружу по трубе, которая стоит отдельно от дома. В отличие от китайского кана, отапливается весь пол, а не только лежанка. Правда, есть риск угореть. В современных домах место ондоля занимает водяное отопление, но батареи также расположены под полом. Потому взгляд неподготовленного человека не обнаруживает их там, где он привык их видеть, и он делает вывод о том, что в северокорейских домах вообще нет отопления. Во всяком случае, в общежитии школы для сирот наружных батарей не было. Одну я видел только в бассейне.

Пожилые женщины часто таскают большие узлы на спине, но вообще согбенные бабушки с характерным наклоном туловища вперед встречались редко.

Несколько раз видел людей в инвалидной коляске, которые ездили по тротуару без сопровождающих. Тот, с которым мы поравнялись, имел вид чистый и ухоженный, и, конечно, был со значком. Это развенчивает еще один миф о том, что из Пхеньяна вывезли всех инвалидов.

Вечером возле вокзала видели классическую частную уличную торговлю: сидит женщина, точнее – бабушка, а перед ней на ткани разложены какие-то товары. Не гоняют.

Да, про мобильники. Людей с современными смартфонами много. Кнопочных телефонов, как у меня, я не видел.

Курят много. Утверждалось, что в КНДР идет кампания против курения, но по официальным фотографиям непонятно, бросил ли курить сам Маршал, или нет. Сигареты, однако, продаются, причем разных типов. Что же касается Ким Чен Ира, то он сначала бросал курить, но под конец жизни закурил снова – сказался стресс.

Несколько раз наблюдал выгул собак, причем собаки – мелкие, из тех, кого можно держать в небольшой квартире. Судя по всему, на Пхеньян распространяется сеульская мода, когда домашние животные в городе являются, скорее, признаком статуса и демонстрацией того, что зарплаты владельца хватает не только для того, чтобы прокормить себя.

Говорят, что в 70-е гг. из Пхеньяна вывезли всех домашних животных под лозунгом «Пхеньян – это город людей». Однако речь тогда шла не столько о борьбе с буржуазными излишествами, когда квартирных собак и кошек выпустили в деревню, сколько о борьбе с ситуацией, когда недавно перебравшиеся в город сельские жители держали в городской квартире свиней и кур.

Продовольственные магазины и киоски с едой я исследовал довольно много, потому что мне очень сильно набили оскомину заявления некоторых товарищей о том, что все товары в магазинах стоят исключительно для витрины и купить их нельзя, а уличной еды в городе просто нет. Именно поэтому я старался заглядывать в подобные места, и хотя при попытке что-то снимать персонал начинал нервничать, я могу честно сказать, что широко разошедшиеся по инету рассказки про ассортимент пхеньянских магазинов – откровенная ложь. Это не означает, что там продуктовый рай. Но то, как люди выбирают товары, подходят к кассе и оплачивают свои покупки, я видел не раз, и срежиссировано это не было.

Как я понял, магазины – это одно, а места, где отоваривают разные карточки, – другое. Туда я не заходил.

Магазины (не универмаги) и столовые я видел, но их вывески малозаметны и в глаза не бросаются. Я несколько раз заглядывал внутрь через стекло, и это напоминало мне старые советские магазины, включая большую гору картошки, из которой покупатели набирали ее себе.