Константин Асмолов - Не только ракеты - путешествие историка в Северную Корею

Окраины Пхеньяна. Вид из машины

Иногда в воздухе стоит характерный запах угля, но, в основном, это было редко и в жилых кварталах – отопительный сезон еще не начался. У нас такой запах стоит на ж.-д. вокзалах или возле старых котельных.

В городе сильно улучшилась канализация. Соответствующих запахов нет. При том, что за несколько лет до того, по словам респондентов, общественный туалет можно было найти по запаху. Тем не менее в той же сиротской школе в туалете есть стенные баки на случай, если будут перебои с водой, а «водно-спортивные комплексы» типа Чхангван – не столько аквапарки, сколько общественные бани плюс бассейн.

За 3–4 последних года разбили много парков и построили спортивные детские площадки. Также построено много спорткомплексов и несколько крытых катков. Физическому воспитанию уделяется внимание.

Из неожиданного: был немного удивлен, увидев вполне южнокорейское обозначение аптеки в виде зеленого креста, хотя на скорой помощи крест красный. Конечно, в современной России аптеки тоже обозначаются зеленым, а не красным крестом, но я помню свое удивление, когда я столкнулся с этим на Юге, где даже красный крест называли зеленым, и табу на этот цвет было связано с антикоммунизмом. Красные, оранжевые или малиновые неоновые кресты обозначали не аптеки, а церкви.

Кстати: слышал, что в аптеках до сих пор в качестве средства от кашля продается лауданум, сиречь спиртовая настойка опия. Надо бы проверить и узнать, по рецепту или нет.

Новый микрорайон Чхангван

На дороге мне несколько раз попадались группы женщин, которые, стоя на площадях, махали флагами и выкрикивали лозунги, как бы провожая и подбадривая идущих на работу. Оказывается, таким образом домохозяйки участвуют в 200-дневной трудовой вахте. Как я понял, это занимает у них пару утренних часов.

Агитмашины иногда ездят, но не постоянно. Скорее, видно машину с репродукторами на крыше, но постоянно произносимых лозунгов не слышно. И вообще, не знаю, как ранее, но в 2016–2017 гг. весь комплекс пропаганды, связанной с культом вождей, бросался и бросается в глаза значительно меньше, чем агрессивная реклама в современной Москве.

Еще важный для автора момент. Нет какого-то особенного чувства тревоги или грядущей войны, ощущаемого на улицах. Как объяснили сопровождающие, мы и так живем в условиях полувековой напряженности. И потому какие-то ее скачки не вызывают ажиотажа.

За несколько лет правления Ким Чен Ына в Пхеньяне построили явно больше, чем при отце, чем существенно изменили образ города. Новостройки пекут, как пирожки. Большая часть статусных объектов строится менее года. Например, улицу Мирэ сделали за полгода.

Рисовые поля

Впрочем, тут проще вспомнить даже не построенную за 9 месяцев улицу «Рёмён», а стройки на северо-востоке страны: Туманган вышла из берегов, значительная часть населенных пунктов была смыта полностью, и до зимы надо было успеть авральными темпами построить несколько десятков тысяч домов, ибо холода в этом районе несильно отличаются от сибирских. Справились, причем, судя по виду домов, они были похожи на те, что мы наблюдали в колхозе.

Кстати, большая часть строителей в КНДР – солдаты Народной армии, которая не только армия, но и универсальный кадровый резерв.

Вообще, обозревая панораму города с Монумента идей чучхе или по иным видам с высоты, очень хорошо видно, как быстро меняется Пхеньян. До определенного времени это был город серого и некрашеного бетона. При Ким Чен Ыне то ли сам бетон, то ли здания стали красить в розовый, желтый или зеленый цвет. Поэтому очень четко видно, как много нового было построено за пять лет правления Маршала.

Традиционная застройка в черте города остается, но очень часто она прячется либо за высоким забором, так что ее не видно из машин, или на склоне холма и как бы в яме. Либо, как и в Москве, для того, чтобы ее увидеть, надо сворачивать в переулки. Но похоже, что ей постепенно приходит конец, потому что строительный бум продолжается. Приехав через полгода после визита 2016 г., я видел несколько новостроек, которых ранее не было, – днем из окна отеля видны движущиеся краны, а ночью – зарево от работающих сварочных аппаратов.