Константин Асмолов - Не только ракеты - путешествие историка в Северную Корею

Аналогичных союзников у КНДР нет. Несмотря на то, что формально у КНДР и КНР имеется договор, согласно которому Пекин может оказать Пхеньяну военную помощь, внутри Китая эта тема более чем дискуссионная, и рассчитывать на немедленную помощь Китая без предварительных условий Северная Корея точно не может.

Таким образом, северокорейское руководство может вполне рационально исходить из предпосылки, что не только режим, но и национальный суверенитет страны собираются уничтожать, и сделают это при первой возможности. При этом у Северной Кореи нет возможности апеллировать к институтам международного права, которые дискредитировали себя со времен вторжения в Югославию, или к союзникам, способным гарантированно ее защитить. В этом контексте Ким Чен Ын вполне может подписаться под перефразированным высказыванием, приписываемым Александру Третьему: у Северной Кореи есть всего два союзника – ее ядерная программа и ее ракетная программа.

Такое положение не оставляет Северной Корее выбора. Ее стратегия заключается в том, чтобы, максимально вложившись в создание ракетно-ядерного потенциала, выйти на тот уровень «надежного сдерживания», при котором попытка решить северокорейский вопрос силой оружия однозначно встретит ядерный ответ, который обнулит любые успехи противника.

Считая себя ядерной державой [155], Северная Корея рассчитывает на то, что когда она «проскочит» окно уязвимости, Соединенные Штаты будут вынуждены договариваться с ней хотя бы ввиду невозможности силового ответа, и затем отношения двух стран будут развиваться по модели американо-советского или американо-китайского противостояния.

Однако подобная стратегия весьма рискованна по комплексу причин. Во-первых, действия КНДР наносят серьезный удар по существующей архитектуре безопасности. В первую очередь, это демонстративное игнорирование резолюций СБ ООН, которые, пусть и формально, имеют юридическую силу и обязательны к исполнению. Во-вторых, желание Северной Кореи объявить себя ядерной державой подрывает как формальную, так и неформальную модель миропорядка, при которой ядерное оружие разрешено только «кому следует». С формальной точки зрения, ядерным оружием могут обладать только страны, которые получили его до 1968 г., и являющиеся, по понятному совпадению, членами постоянного комитета Совбеза ООН. С неформальной точки зрения к ним добавляются Индия и Пакистан, которые в определенной мере считаются «клиентами» США и Китая, а также Израиль, обладающий «ядерным статусом Шредингера» и позицией «бомбы у нас нет, но если надо, мы ее применим». Таким образом, Северная Корея как ядерное государство оказывается абсолютно внесистемным игроком, что вызывает понятную реакцию. К этому добавляется то, что Северная Корея успела побывать членом Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО): хотя разговоры о том, что она вступала в него ради доступа к ядерным технологиям – распространенный миф, с формальной точки зрения это является неприятным прецедентом.

Хуже того, Северная Корея «подает дурной пример», и, с точки зрения «большой пятерки», если эта проблема не будет решена, успех северокорейской стратегии приведет к тому, что по пути создания ядерного оружия пойдут практически все заметные региональные игроки, которые решат таким образом обеспечить себе безопасность. Применительно к Северо-Восточной Азии это могут оказаться и Южная Корея [156], и Япония, а в перспективе – и Тайвань, что является страшным сном для Пекина и ставит крест на концепции «одного Китая». При этом, по оценкам автора, учитывая наличие мирного атома и общего инженерно-технического состояния РК и Японии, при принятии соответствующего решения эти страны могут обзавестись первыми плодами своей ракетно-ядерной программы в течение полутора-двух лет.

Далее, северокорейская активность создает региональную дилемму безопасности, усиливающую региональную гонку вооружений. Отражением этого является и постепенная ремилитаризация Японии, и использование северокорейской угрозы для целого комплекса действий, направленных на усиление американских стратегических позиций в регионе, притом, что это усиление направлено далеко не только против КНДР, но и против иных региональных противников Вашингтона. Наиболее яркий пример последнего времени – это размещающаяся в РК система американского ПРО THAAD, что вызывает активное неудовольствие Китая.

Вопрос. В СМИ прошла информация о том, что северокорейский ВВП очень быстро растет. Так ли это и если да, то какова причина?