book.pdf

В русской, а потом и в советской графике сильно выражены традиции сюжетного реалистического рисунка; представлены они и в нашем издании. Невиданной популярностью в начале века пользовалась, например, художница Елизавета Бем, автор серий открыток с изображением сентиментальных сценок из жизни крестьянских детей.

Симптоматично, что в рецензии журнала «Искусство и художественная промышленность», проводившего конкурс на открытки, отмечается, что в большинстве своем «...они представляют собой просто картинки, виньетки, рисуночки, как бы случайно попавшие на открытые письма, но ничто в их композиции или расположении не показывает, чтобы они были специально задуманы для них» 6. Тот же смысл проглядывает и в статье С. Дягилева, рецензирующего в журнале «Мир искусства» юбилейное издание Пушкина с большим числом иллюстраций, выпущенное к 100-летию со дня рождения поэта:«... это альбом автографов всех талантливых русских художников наших дней... но «иллюстраций» в этих трех томах почти нет» 7.

Русский стиль в графике воплощал практически те же самые принципы, что и в архитектуре. Сложение этого стиля было связано не столько с художественными и даже не столько с патрио-

тическими идеями и задачами. В нем - прямое продолжение уже укоренившейся традиции подчинять архитектуру насущным демократическим идеям. И прежде чем перейти к описанию художественной проблематики русского стиля, нам предстоит сделать еще одно отступление, чтобы напомнить те условия, в которых он возник.

После проведенных правительством реформ и отмены крепостного права меняется общественно-политическая ситуация в стране, меняются и проблемы, волнующие интеллигенцию. Наибольшую остроту приобретает проблема выбора пути, которым должна идти Россия теперь, после освобождения крестьян. Поставлен и обсуждается вопрос, идти ли России по капиталистическому пути развития, характерному для западных стран, или выбрать свой собственный путь, а значит и решить, каким он должен быть. В связи с этим основное внимание сосредоточивается на проблеме национального самоопределения, на поиске национальных корней, на вопросах исторического прошлого. Все концентрируется на теме «Россия и Запад», с новой силой обостряются споры славянофилов и западников. Нигде в Европе вопросы национального самоопределения не стояли столь остро в XIX веке, как в России.

В обстановке такого национального подъема создание в архитектуре нового стиля воспринимается как гражданский долг, как своего рода социальный заказ. Стиль, предназначенный для новой России, должен быть новый стиль и - русский стиль.

Парадокс, но стиль задумывался и вынашивался как новый, перспективный, обращенный в будущее, а его осуществление происходило целиком и полностью на основе мотивов, заимствованных из прошлого. Новый стиль питался образами, почерпнутыми из исторического наследия русской культуры. По существу, русский стиль был разновидностью общего направления, господствовавшего в архитектуре в течение второй половины XIX века. Архитектурная мысль продолжала исповедовать принципы историзма и стилизаторства.

Начиная с 40-50-х годов и почти до самого конца XIX века, до распространения нового художественного мышления эпохи модерна, архитектура в своем развитии опиралась на формы исторического прошлого. Творчество вне «стилей» прошлого было для архитектора просто немыслимо. На протяжении века менялся только принцип выбора исторических прототипов, постоянно расширялся круг используемых источников, привлекались все новые формы национальной и народной культуры. Однако сам принцип историзма оставался для архитектуры неизменным, неизменным оставалось убеждение, что новый стиль могут сформировать только мотивы, уже когда-то существовавшие.

При таком образе мысли мастерство и новаторство в архитектуре связывались с умением свободно комбинировать формы, заимствованные из разных источников, осуществлять как бы импровизацию сразу на несколько тем (заметим, что ориентация на один определенный источник рассматривалась как подражательство). В работе архитектора ценилось употребление оригинальных, еще никем не использованных деталей, но, конечно, заимствованных из прошлого, и

включение их в самостоятельные, нетрадиционные композиции. Архитектура XIX века апеллировала к развитому чувству истории и различных стилей.

Русский стиль, как уже очевидно, строился целиком на русском историческом материале. Проблематичным и дискуссионным при этом оставался вопрос, на какие конкретно источники следует ориентироваться, какой период в русской истории и какой тип архитектуры счесть за самый «русский», т.е. в наибольшей степени воплощающий духовное своеобразие русского народа. Отличительной приметой времени было то, что этот вопрос старались решить на строго научной основе. В профессии росло убеждение, что успешное развитие новой архитектуры может быть достигнуто только при условии научно-мотивированного использования исторических форм. Ученые-историки призывают к серьезному изучению памятников древности, к полному и систематическому сбору материала. Архитекторы производят обмеры архитектурных памятников, собирают деревянные украшения крестьянских изб. Подряд издается несколько фундаментальных трудов по русскому орнаменту. Один из самых знаменитых архитекторов русского стиля В. Гартман издает альбом народных вышивок, предисловие к которому пишет Стасов. Очень показателен факт, что в книге Бутовского «История русского орнамента с X по XVI столетие по древним рукописям» наряду с точным воспроизведением образцов они даются в увеличенном и схематизированном виде, ибо, как поясняет автор, «Цель настоящего издания исключительно технически-промышленная. Она клонится к указанию русским мастерам... образцов и источников самобытного стиля» 8.