Эрна Померанцева - Мифологические персонажи в русском фольклоре

94

и |і< ннг, как анекдот» .

1«пі|м мс*ішые записи фиксируют былички на спа-и іммііиь и рядом не дают материала для ана-ипдлинной» былички, не затерявшей своей и и щ (народным верованием, т. е. своего жанро-й in і ікн образия.

1 *і ;т*т отметить, что былички сравнительно

и.....л ли записываться как фольклорные текс-

*• іі иг только фиксироваться как свидетельские инь., i.t 11 и и наличия тех или иных верований. Та-

• им niijMiioM, исследователь жанровых особеннос-. и і ■ і«і мічек вынужден базироваться в основном

• мпигнх второй половины XIX-—начала XX в. І*і инімпііс же их в течение веков доказывается им hi п.mi нем демонологических персонажей в

и ок

in пш'русскои литературе , в пословицах и наи~ ли циклических заговорах. О популярности бы-ичі ь и XVIII в. говорит осведомленность о низ-іи« іі и лпмгологии писателей того времени. Можно и* ним11 и ть хотя бы сведения о леших, русалках, »і«inім. килиморе, которые даются в книгах I I Ь.поид и М. Д. Чулкова, в исследованиях 1j» Гмшки, Г. Кайсарова, П. Строева и других.

1 1 іп.іко и в работах XVIII — начала XIX в.

* ......и не тексты быличек, а лишь многочислен-

чі*і міндс гельства об их существовании и бытова-

S|»-.im к.іфсдры литератз'ры Воронежского государствен-цімм ѵпииерснтета, колл. 66(9), л. 115.

* м Демонология и древнерусской

............ М., 1915; II. М. ГальковскиІі. Борьба хри-

ііі.нн ііі.і с остатками язычества в древней Руси, т. I,

.і«Ыѵі«і», 1910; т. II. М., 1913 и др.

нии среди «простых людей», а также пересказы некоторых из них.

Так же обстояло дело и в первой половине XIX в. И. М. Снегирев, например, в своем труде дает общий обзор верований, подробно передает суеверные представления о лешем, о русалках, но не приводит ни одного текста 26. М. Н. Макаров говорит о том, что «по всей России вы найдете живые предания о леших» 27, но только пересказывает, а не цитирует их. И. П. Сахаров также дает лишь в пересказе многочисленные предания

о ведьмах, домовых, лешем, водяном, кикиморе 18 18 См.: И. М. Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. М., 1837, стр. 1 —16. 27 М. И. Макаров. Русские предания, т. 1. М., 1838, стр. 12. 2в См.: И. П. Сахароз. Сказания русского народа, кн. 2. СПб., 1885, стр. 15—123. . В пересказах даны и интереснейшие поверья в большинстве очерков, печатавшихся в периодических изданиях середины XIX в. 19 19 См.: «Очерки поверий, обрядов, примет и гаданий в Воронежской губернии». «Воронежский литературный сборник», вып. 1. Воронеж, 1861, стр. 375—392; А. Харитонов. Очерк демонологии крестьян Шенкурского уезда. «Отечественные записки», 1848, т. IV, стр. 133—153; «Характеристические черты древних руссов, сохранившиеся и жизни и характере настоящего поколения обитателей Южной России». «Журнал Министерства внутреннш дел», 1848, ч. 22, № 4—6, стр. 128—139. Автор одного из них, называя былички анекдотами о «неприятной силе», утверждает, что «из воображаемых героев этой неприятной силы примечательнее прочих дворовый, лесной и водяной: ведьм и русалок здесь не знают» 20 20 А. Харитонов . Очерк демонологии..., стр. 133. . Подлинные тексты пяти рас- Г сказов о лешем (трй^ мемор^та_ д^ва^^аЪулата) с о держатся только в«Памятно й . _кн ижке~~Архан -

за 1864 год» в записи IT Ифи-^менко. К сожалению, остальные^ былички собиратель тоже дает только в пересказе 21 21 П. Ефименко. Демонология жителей Архангельской гу берпин. «Памятная книжка Архангельской губернии на 1864 год». Архангельск, 1864, стр. 49—53. .

Вплоть до самого конца XIX в. в богатейших материалах, собранных Русским географическим

обществом, Отделением русского языка и словесности Академии наук, Тенишевским этнографическим бюро имеются в основном только свидетель-гтиа о тех или иных верованиях, повериях и, как правило, схематические пересказы быличек. Сами же тексты приводятся очень редко. Не удивительно, что и в основных трудах, посвященных народным верованиям,— не только в «Поэтических иоззрениях славян на природу» А. Н. Афанасьева, по и в более поздней работе С. В. Максимова •Л Іечистая, неведомая и крестная сила» и даже в исследованиях Д. К. Зеленина — мы не только не находим анализа текстов быличек, но даже и постановки вопроса о жанровой природе или о художественной значимости суеверных рассказов.

Таким образом, при изучении жанровых особенностей их приходится опираться на хронологически крайне ограниченный материал, а именно на записи этих рассказов, сделанные в самом конце XIX и начале XX в., так как большинство материалов, записанных в советское время, естест-иеино, свидетельствует уже о распаде жанра, об ѵтере им самого основного признака — веры в достоверность рассказанного. Для текстологического анализа пригодны публикации П. С. Ефименко, В. Н. Перетца, П. Г. Богатырева, Н. Е. Ончукова, Д. К. Зеленина, Б. М. и Ю. М. Соколовых, немногие записи, хранящиеся в архивах. Лишь эти, сравнительно поздние (источники дают возможность поставить вопрос о быличке как об особом жанре, отличающемся, с одной стороны, от предания или бывальщины, т. е. от суеверного фабула-та, а с другой — от поверья, типа зафиксированного А. А. Блоком поверья бобловских крестьян «Она мчится по ржи» 32. Поверье является либо обобщением каких-то представлений, либо еще не оформившимся в отдельный рассказ сообщением, йыличка же — рассказ о конкретном случае, базирующийся на верованиях и связанных с ними по-іісрьях.