Эрна Померанцева - Мифологические персонажи в русском фольклоре

Попытку разграничить отдельные виды устной несказочной прозы сделал С. Н. Азбелев. Как и многие исследователи, предание он определяет как «созданный устно, имеющий установку на достоверность эпический прозаический рассказ, основное содержание которого составляет описание реальных или вполне возможных факторов» и. Коренное отличие предания от легенды, также имеющей установку на достоверность, он видит в том, что «основным содержанием легенды является нечто необыкновенное» 11 11 Там же, стр. 13. .

Однако предание и легенда не столько отличаются «обыкновенностью» или «необыкновенностью» своего содержания, сколько направленностью своей информации, своей функцией. Предание стремится прежде всего сообщить факт, его основная функция познавательная. Особенность эта явно выступает в историческом предании, но заметна и в этиологических и других его видах. Легенда же, сообщая необыкновенный факт, стремится поучать; идеализируя своих героев, призывая подражать им, она утверждает их святость, подвижничество или героизм. Основная ее функция — дидактическая. С. Н. Азбелев считает, что к легендам «фактически относятся и многие былички» 12 12 Там же, стр. 21. . Но вряд ли, на наш взгляд, следует дробить былички на части и отрицать самостоятельность их

Нін ж.пірл. Кроме легенд и преданий к тому же ми \\ іи*і:кд:к)чной прозы относятся и другие жан-

* (и ди них и суеверные рассказы, основанные на ипритных верованиях, которые целесообразно оп~ |н іглмть народным термином «быличка», более і < t'tii ы м, чем «бывальщина» или «досюльщииа», hп і нI)і.кг в народной практике суммарно обозначали |і.і шообразные повествования — предание, были чк\ и легенду.

t іім термин «быличка» сравнительно недавно, ін11 и полвека тому назад, был введен в научный і*іи»і»і»т. Это народное слово по значению своему ічп «ко или даже равнозначно приводимым в «Тол-і< * »ін >м словаре живого великорусского языка» I' II. Даля терминам «бывалка, бывальщина, і»ылипа», определяемым как «рассказ не вымыш-ч ПІИ.ІІІ, а правдивый», иногда вымысел, но «сбы-іпчныіі, несказочный». Слово «быличка» было под-і mui.uio братьями Б. и Ю. Соколовыми у белозер-і ыіх крестьян, использовано и прокомментировано и п шестном сборнике 14и с их легкой руки вошло в иIііік гику русских фольклористов, которые стали \ in>греблять его как синоним терминов «предание»,

чі генда», «бывальщина» 15. Б. и Ю. Соколовы от-мі ч.иот, что термин «быличка» белозерскими кре-і шинами обычно прилагается «к небольшим рас-

• і*.і мм о леших, домовых, чертях и чертовках, по-'упернцах, колдунах — одним словом о представи-и *их темной, нечистой силы» 16. Они подчеркивают і іік характерную черту «так называемых быличек», чні н них «рассказ не утратил еще в народном соз~ імиіш вероятия», и сопоставляют «былички» с то-і дественными, по их словам, «бывальщинами» и

мм юльщинами», опубликованными в вышедшем и» несколько лет до «Сказок и песен Белозерского і |і.іж» сборнике Н. Е. Ончукова «Северные сказ-ыі*. «Между совершенно реальными рассказами, характеризующими быт Севера,—писал Н. Е. Ончу-і * т. есть рассказы из области чудесного, преиму-

♦ •ММ 9 ттш

1/». и /О. Соколовы . Сказки и песіш Белозерского края.

М., 1915, стр. XXXIX—XLV, LVIII—LX.

1// Г. Богатырев. Фольклорные сказания..., стр. 59—80.

1,1/». и Ю. Соколовы. Сказки и пеенн..., стр. LVIII.

Щественно касающиеся верований в невидимым мир, злых или безразличных к человеку духол, чертей, леших, водяных и проч.» 13 13 И. Е. Ончуков. Северные сказки. СПб., 1909, стр. XXI. Он подчеркивал, что рассказчики не делают разницы между ними и реальными рассказами, а «выдают их также за несомненно истинное происшествие» 14 14 Там же, стр. XXXI. . Указывая на местный характер этих рассказов, на их приуроченность к определенной местности и конкретным лицам, Н. Е. Ончуков отличал их от обобщенных рассказов о тех же фантастических существах, не имеющих, однако, такого точного приурочения, т. с., по принятой им терминологии, от бывальщин и до-сюльщин, которые, по его мнению, легко становятся легендами или сказками. Таким образом, Ончукои выделял как самостоятельную категорию устной прозы те рассказы, которые Соколовы называли быличками, и разграничивал их (но не отождествлял, как предлагали Соколовы) с близкими к ним бывалыцинами и досюльщинами. Такая дробность классификации суеверных рассказов для изучения специфики отдельных категорий устной прозы представляется целесообразной. Термин «быличка» соответствует понятию суеверный меморат (Glaubensmemorat). От бывальщины, досюлыци-ны, предания, т. е. фабулата или фикта, быличка отличается своей, условно говоря, бесформенностью, единичностью, необобщенностью.