Пол Халперн - Квантовый лабиринт. Как Ричард Фейнман и Джон Уилер изменили время и реальность [litres]

Чтобы оставить между собой и нацистами как можно большее расстояние, Бор принял предложение отправиться на самолете в Великобританию. Чтобы избежать обнаружения и перехвата над оккупированной Норвегией, датского физика повезли в «Москито», военном аппарате, способном перемещаться на больших высотах, поэтому требовалось использование кислородной маски. Сын Нильса Оге, тоже изучавший ядерную физику, занял место в другом самолете.

По какой-то причине – может быть, его голова оказалась слишком велика или он просто забыл – Бор не надел кислородную маску и потерял сознание во время перелета. После приземления в Соединенном Королевстве его, к счастью, откачали, но в зеленой бутылке, которую датский ученый прихватил из дома, полагая, что в ней тяжелая вода, оказалось пиво.

Нильс Бор в спешке схватил не ту емкость, так что людям из датского Сопротивления пришлось забраться в его дом, чтобы вынести ценный реактив.

В декабре 1943 года Нильс и Оге получили приглашение в Соединенные Штаты, чтобы принять участие в Манхэттенском проекте. После прибытия в Вашингтон они встретились с генералом Гровсом, который ввел их в курс дела. Приглашенным из Дании ученым были присвоены кодовые имена Николас и Джеймс Бейкер, чтобы скрыть их присутствие в стране от иностранных агентов. По мере того как проект шел к успешному финалу, Боры нанесли несколько визитов в Лос-Аламос, частью для того, чтобы предложить соображения по поводу дизайна атомной бомбы, но в основном чтобы поддержать других ученых.

Фейнман вспоминал, какое всех охватило воодушевление, когда «Бейкеры» впервые заглянули к ним в лабораторию. Все, от самых больших начальников до уборщиков были словно на иголках, все ждали, что изречет явившееся из Дании светило. «Даже для больших парней Бор был чем-то вроде Господа» 41, – писал Ричард позже.

К большому удивлению Ричарда, вскоре после визита ему позвонил Оге и пригласил молодого коллегу на встречу по поводу модификаций атомной бомбы. Фейнман не мог понять, отчего Боры выбрали именно его из такого количества людей, среди которых были намного более известные.

Они встретились ранним утром, в уединенном кабинете, и когда все трое уселись, старший Бор повернулся к Фейнману и начал говорить. «М-м-м, м-м-м, м-м-м», – произнес он, потом со смаком затянулся трубкой и продолжил бормотать в том же духе. Ричард даже представить не мог, о чем говорит его собеседник, славившийся любовью к речам.

К счастью, Оге мог служить «переводчиком» и объяснить, о чем речь.

Даже в присутствии такой знаменитости, как Бор, Фейнман не удержался и ответил со всей искренностью. Он указал, что предложение датского ученого непрактично с технической точки зрения. Бор принял замечание с благодарностью, пусть даже с ним не согласились, но зато оценили все честно.

В середине сорок четвертого проект был на полном ходу, а война перешла в новую фазу. 6 июня союзники высадились в Нормандии, открыв Второй фронт. Плацдарм принял достаточное количество войск, чтобы начать наступление на Берлин. Советская армия в то же время активно надвигалась на Германию с востока. Именно она и взяла Берлин 5 мая 1945 года, после чего европейская фаза войны закончилась.

Лидеры Японии отказались сдаться безо всяких дополнительных условий, как им было предложено, и конфликт на Тихом океане продолжился.

Бор не мог дождаться, когда он вернется в Копенгаген и снова возглавит институт теоретической физики. Но пока он оставался в Америке, и приближалась знаменательная дата, шестидесятый день рождения датского ученого – 7 октября 1945 года. Поскольку никто не сомневался, что он величайший из живущих ныне физиков и внес колоссальный вклад в науку, то приготовления к важному событию начались заранее.

Давняя академическая традиция в физике – создание юбилейного сборника, куда включаются статьи коллег и бывших студентов, для любого значимого ученого, достигшего шестидесяти лет. Подобный сборник отдает дань уважения юбиляру, поскольку в нем перечисляются результаты и озарения, базирующиеся на его вкладе в науку. Бор коснулся очень многих тем, и для него сформировать такую книгу оказалось нетрудным делом.

Весной 1945 года престижный журнал Reviews of Modern Physics посвятил Бору целый выпуск, который можно считать таким юбилейным сборником. В нем о датчанине высказались светила квантовой физики, включая Макса Борна, Поля Дирака, Георгия Гамова и даже Эйнштейна, который в соавторстве с ассистентом Эрнстом Штраусом написал о гравитации и расширяющейся вселенной.