Пол Халперн - Квантовый лабиринт. Как Ричард Фейнман и Джон Уилер изменили время и реальность [litres]

В знаменитом фильме «Доктор Стрейнжлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу» сатирически показан именно Теллер и его милитаристские взгляды.

Уилер вовсе не был таким воинственным, как Теллер, но он, что удивительно, оказался среди тех, кто пусть и тихо, но поддержал продолжение ядерных исследований. Сам он работал в этой области до 1953 года и внес значительный вклад в появление водородной бомбы на свет.

Почему же Уилер, тихий, мирный ученик интернационалистов Бора и Эйнштейна, стал таким «милитаристом»? Причиной тому могла быть семейная трагедия, а именно смерть на поле боя младшего брата Джо, погибшего всего в тридцать лет. Он был талантливым историком и только что защитил диссертацию в университете Брауна. Отставив ожидавшую его академическую карьеру, он стал ефрейтором в армии США, попал в Италию, где обнаружил себя в гуще битвы с немцами. В 1944 году он отправил Уилеру открытку с краткой, но все объясняющей надписью «Поспеши!» Вспоминая прошлое, тот понял, что брат подозревал – Джон занимается разработкой оружия, способного положить конец бойне.

Пусть союзники держали Гитлера в оптическом прицеле, демонстрация силы могла ускорить его поражение.

Но, увы, вскоре после того, как Джо отправил открытку, он пропал, и тело нашли только в 1946-м. Когда Уилер и прочие члены семьи узнали печальную правду, горе их оказалось безмерным.

С этого времени, снова и снова вспоминая судьбу брата, Джон стал просто одержим альтернативной историей, в которой он ни на миг не прекращал исследований в области ядерного распада. В параллельной реальности в начале сороковых Уилер, вместо того, чтобы щелкать переключателями на приборах и работать с Фейнманом (наряду с преподаванием и другими обязанностями), начал думать о разработке ядерного оружия. Вложив весь авторитет исследователя и организатора в Манхэттенский проект, он добился бы того, что администрация Рузвельта начала его раньше и не пожалела ресурсов, так что к моменту вступления США в войну бомба находилась бы в разработке.

И если бы она оказалась готова к середине 1944-го, возможно, нацистская Германия сдалась бы на год раньше, сохранив тем самым миллионы жизней, включая как солдат, погибших на финальной стадии конфликта, так и значительную долю жертв Холокоста.

«Я убежден, что Соединенные Штаты с помощью союзников из Британии и Канады могли получить атомную бомбу быстрее… если бы лидеры в науке и политике озаботились этим делом раньше, – писал Уилер в мемуарах. – Невозможно уйти от заключения, что если бы ядерная программа стартовала годом ранее и завершилась тоже годом ранее, то мы бы сохранили пятнадцать миллионов жизней, и среди них моего брата Джо» 45.

Миновали десятилетия после войны, а Уилер все так же упоминал в публичных выступлениях, что чувствует вину за то, что в свое время не давил на правительство, не побуждал его начать работу. Слезы появлялись в его глазах, когда он описывал, что бы произошло, если бы победа случилась раньше, и Джо остался в живых.

И снова эти два разбивающих сердце слова: «Что, если?»

Красноречивый символ атомного века – «Часы Судного дня» – появился в 1947-м на обложке «Бюллетеня ученых-атомщиков», журнала, который начали выпускать бывшие участники «Манхэттена», считавшие, что военные усилия надо держать под контролем. Часы предупреждают о неизбежной угрозе ядерной катастрофы, их стрелки, изначально поставленные на семь минут до полуночи, двигаются вперед или назад, чтобы изобразить, приближается или удаляется катастрофа.

Полночь символизирует апокалипсис, полный конец цивилизации, а возможно даже и жизни на Земле, связанный с войной.

Страх перед катастрофой сопровождал первое испытание атомного оружия, получившее от Оппенгеймера название «Тринити». Оно имело место ранним утром 16 июля 1945 года в пустынном регионе, именуемом Хорнада дель Муэрто (Долина смерти), в двухстах милях южнее Лос-Аламоса.

Плутониевая бомба была помещена на специальную башню за несколько дней до того, как пошел отсчет. Бете и Фейнман тщательно рассчитали, какое количество энергии высвободится при взрыве, и использованный ими метод получил название «формула Бете – Фейнмана». Для того чтобы проверить, верны ли их предсказания, и собрать всю возможную информацию, вокруг точки испытания ученые расположили разнообразную измерительную аппаратуру. Наблюдатели из числа ученых и военных заняли место в бункере в шести милях от башни. Зевакам попроще, в число которых попал и Фейнман, достался наблюдательный пункт в двадцати милях.