Эндрю Макафи - Машина, платформа, толпа. Наше цифровое будущее

Таким образом, технологии, похоже, делают вполне возможной децентрализацию всех вещей. А что насчет экономики? Что скажет экономическая теория о способности технического прогресса изменить компании и другие концепции, посредством которых мы организуем свою деятельность? На самом деле она может сказать довольно много.

В ноябре 1937 года экономист Рональд Коуз, которому было всего 26 лет, опубликовал свою эпохальную работу «Природа фирмы» [782], [783]. В ней он задал весьма простой вопрос: если рынки настолько велики, почему так много действий производится внутри компаний? Другими словами, почему мы предпочитаем вести такую значительную часть экономической деятельности в рамках этих стабильных, иерархических, часто крупных и бюрократизированных структур, именуемых компаниями, а не работаем в качестве независимых фрилансеров, собирающихся тогда, когда это нужно, и на такое время, которое необходимо для выполнения конкретного проекта, чтобы сразу по завершении его разойтись по своим делам? На практике «видимая рука» менеджеров очень сильно задействована в повседневном бизнесе; в конце концов, компании окружают нас повсюду [784]. Есть считать главным критерием успешности какой-либо идеи долю на рынке, то можно сказать, что сами рынки отнюдь не успешны.

Легко понять, почему чистый атомистический рынок не работает в среде, где недостаточно разработано экономическое право, суды слабы, а договорам нельзя доверять. Однако в США и других развитых экономиках 1930-х годов ситуация была не такой. Так почему же компаний стало так много? Анализ этого вопроса, проведенный Коузом, снова подтвердил, насколько прав оказался Кейнс в отношении живучего влияния покойных экономистов: на «Природу фирмы» часто ссылаются гики и специалисты по технологиям. Нам кажется, что это чуть ли не единственная статья об экономике, которую они упоминают.

Мы удивительно часто слышали имя Коуза от предпринимателей, новаторов и футурологов, действующих в цифровом секторе. А чему здесь удивляться? Он указал им, насколько важна может быть их работа и как она способна трансформировать всю экономику [785].

Коуз предположил, что выбор между фирмами и рынками был фактически упражнением на минимизацию затрат, почти обязательным, поскольку конкуренция склонна вытеснять игроков с высокими затратами. Граница фирмы была невероятно гибкой. Она могла охватывать тысячи людей и миллиардные активы или становиться намного у же, когда большинство людей работали в качестве независимых подрядчиков, владели необходимым оборудованием или арендовали его и покупали и продавали продукты и услуги у других. Компании должны быть большими и мощными, поскольку они часто способны производить товары по более низкой цене, чем это могут сделать чистые рынки.

Но почему? Разве рынки не должны быть сверхэффективными? Коуз утверждал, что в какой-то степени это верно, однако они также склонны иметь повышенные расходы в некоторых областях, куда входят расходы:

• по поиску и нахождению надлежащих цен;

• на переговоры и принятие решений;

• на заключение отдельного договора;

• на отслеживание и обеспечение выполнения договора.

Теперь вы поняли, почему Коуз так авторитетен среди гиков и любим ими? Цифровые технологии явно снижают многие расходы, которые обеспечивают доминирование фирм над рынками, способны радикально изменить баланс и заставить рынки процветать. Наиболее четко этот аргумент был сформулирован Томом Мэлоуном, Джоанн Йейтс и Робертом Бенджамином в статье 1987 года «Электронные рынки и электронные иерархии» [786], [787].

Так что же случилось? Уже тридцать пять лет как наступила эпоха персональных компьютеров, двадцать лет существует Всемирная паутина, десять лет – смартфоны. Эти новые эффективные инструменты, особенно в сочетании друг с другом, снижают расходы, определенные Коузом. И во многих случаях они приводят к сильному сдвигу от крупных компаний в сторону рынков. Действительно, Мэлоун, Йейтс и Бенджамин предсказали подъем электронной торговли и даже основание на рынке некоторых организаций, например Upwork и O2O-платформ.

Несмотря на то что технологические изменения работают явно не в пользу масштабных компаний, что-то не видно, чтобы они исчезали. Напротив, мы наблюдаем увеличение их доминирования. Американская экономика создает большинство цифровых технологий и использует их активнее всего, поэтому именно здесь мы могли бы ожидать краха крупных компаний, если бы то, как интерпретируют Коуза гики, было правдой. В реальности же происходит увеличение концентрации ресурсов: в большинстве отраслей все б о льшие и б о льшие объемы продаж и прибылей оказываются у небольшого количества больших фирм. Например, журнал The Economist изучил 893 различные отрасли экономики США и установил, что между 1997 и 2012 годами средневзвешенная рыночная доля доходов четырех лидирующих компаний поднялась с 26 до 32 процентов [788]. Как мы писали в 2008 году [789], IT делает конкуренцию более шумпетерианской, позволяя компаниям быстро расти и получать доминирующую долю на рынке, но также облегчая новым участникам вытеснение старых.