Райан Норт - Как изобрести все. Создай цивилизацию с нуля

И да, у этих людей не было рельсов, но это вовсе не оправдание, поскольку изгороди, поля со злаками и даже реки и морские берега создают тот же эффект схождения.

Синтетический синий пигмент, открытый в 1704 н. э., не был на самом деле первым в мире искусственным. Он оказался первым в Европе, в то время как египтяне уже около 3000 до н. э. – тоже раздраженные тем, насколько дорого размалывать ляпис-лазурь – ухитрялись производить искусственные пигменты, комбинируя при нагревании кварцевый песок, медь, карбонат кальция и щелочь. Подобная технология использовалась тысячи лет, но к 400 н. э. все люди, владевшие ей, умерли, не поведав секрета никому и не записав его, и знание о том, как делать дешевый заменитель для одного из самых дорогих красителей на планете, оказалось утерянным. Имейте в виду: так бывает, когда ты держишь в секрете важную информацию, а потом умираешь.

И нельзя сказать, что люди перепрыгнули напрямую от телесных жидкостей к «опасно, микробы!». Многие годы в Европе, Индии и Китае царствовала теория миазмов: идея, что болезни возникают и переносятся дурными запахами. Но у этой теории по крайней мере есть один позитивный момент: поскольку мусор и гниль обычно пахнут неприятно, то публичные работы, нацеленные на то, чтобы устранить проблему «миазмов», могут на самом деле помочь людям. Так и произошло в Лондоне после эпидемии холеры и «Большой вони» в 1858 н. э., когда теплая погода заставила брошенный в Темзу мусор вонять даже сильнее, чем обычно. Город вложил деньги в систему канализации, способную отводить сточные воды прочь, что сильно изменило облик Лондона, где раньше все просто выливали свои горшки на улицу или в ближайшую выгребную яму, а потом жаловались, что это вокруг как-то плохо пахнет. Уже после того как система канализации была построена – и здоровье обитателей города улучшилось, – люди сообразили, что вовсе не запахи переносят хворь, а микроорганизмы. Огромная и дорогая система канализации – используется до сих пор – была построена на основе всецело ошибочной теории и улучшила общественное здоровье только случайно.

Теория «блуждающей матки» была одной из тех, которую оставили в наследство древние греки и которой западная медицина оперировала до XIX века н. э. Именно благодаря ей возник термин «истерия» – болезненные неконтролируемые эмоции, на какие, само собой, способна только женщина. Эта болезнь якобы порождалась движением матки внутри тела по ее собственной воле и тем давлением на другие органы, которое производит это движение. Лечение сводилось к заманиванию матки на место с помощью запахов: дурных около носа, чтобы оттолкнуть ее, и хороших поближе к гениталиям, чтобы привлечь. Если подобная стратегия не срабатывала, то оставалась другая: считалось, что секс отлично помогает. Когда врачи (ничего удивительного, что сплошь мужчины) наконец приняли мысль, что матка вовсе не отдельное живое существо, умерла и гипотеза о том, что она способна странствовать по телу. Но идея «истерии» оставалась, и к 1860-м н. э. она эволюционировала в психологический недуг, возникающий у женщины, пережившей слишком мало оргазмов. Мастурбация рассматривалась как нечто аморальное, и это значило, что если «истерическая» женщина оказывалась не замужем или ее муж не изъявлял желания, то оставался единственный вариант: доктору самому приходилось массировать женщину до тех пор, пока она не испытывала оргазм. В то время европейцы в массе своей полагали, что секс обязательно включает пенис, так что подобное рассматривалось как очевидно банальная медицинская процедура. Но индуцированный оргазм требует времени, и это привело к изобретению вибратора: устройства, изначально придуманного, чтобы сохранять время уставшим врачам.

Можно ли назвать вирусы живыми? Ну… они соблюдают все правила… Они переносят гены, эволюционируют, воспроизводят себя, но могут делать последнее, только управляя клеткой хозяина. Современные ученые не считают их формой жизни, поскольку вирусы не размножаются сами и не размножаются клеточным делением, подобно остальной жизни на Земле.

Человеческие клетки много больше, и это причина (по крайней мере одна из них) того, что вы выглядите как человек, а не как кашица из бактерий. В остальном мы не слукавили: если мы решим разделить ваши клетки на «человеческие» и «бактериальные», а потом посчитать их и определить по результату, кем вы являетесь, то мы никогда не назовем вас человеком. Рабочей гипотезой будет группа различных бактерий, научившихся ходить и разговаривать с другими группами бактерий, в процессе заразившаяся инфекцией человековости.