Алеся Лонская - Репортаж - От идеи до гонорара

Однажды я не пил девять месяцев. Такого в жизни у меня никогда не было. Мы поехали с другом к морю и неделю отрывались по барам и дискотекам. Я не пил, но заметил, что веду себя как пьяный. Язык заплетался, я говорил чушь, а с утра у меня было похмелье. Я вел жизнь алкоголика без спиртного.

В последнее утро отпуска я проснулся и понял: либо выпью, либо умру. Когда я вошел в вагон поезда, все вокруг пили спиртное. Это был конец.

Мне вручили два стакана — с соком и водкой. Как из трубы я услышал свой голос: «Я не пью». «А придется»,— ответили мне. Я сжал зубы, сдавил стакан в руке и просидел так полчаса. Попутчики смотрели на меня как на сумасшедшего. Потом я услышал, как произношу «Господи» и ставлю стакан на стол.

Всю ночь я жил по минутам. «Еще десять минут, и напьюсь, еще пять минут и точно напьюсь».

А с утра я плакал, прыгал в тамбуре и кричал: «Я трезвый! Я трезвый!».

В этом отрывке есть мини-сюжет с экспозицией, завязкой, развитием действия, кульминацией, развязкой. И разбивка на абзацы соответствует сюжетным элементам.

В конце абзаца хорошо действует фраза-интрига, которая гонит читателя в следующий абзац («Это был конец»).

Главный принцип при работе с репортажной сценой — показывать, а не пересказывать. Если в сцене отсутствуют детали или диалоги — значит, вы принялись пересказывать увиденное в косвенной речи вместо того, чтобы дать читателю услышать или увидеть самому.

Минут пять две довольно-таки интересные женщины жаловались друг другу, рассказывая о своих проблемах. Мимо них прошла очередная толпа так называемых «черных» и бабули снова начали любимую беседу о «понаехавших». Судя по их разговорам, эта тема им показалась куда интереснее.

Что именно говорили бабушки? Как именно они это говорили?

Первым подошел к микрофону Геннадий Паршин. Речь его была громкой, пафосной, но вот интонаций обиженного человека ему не удалось избежать.

Лучше изобразить саму речь и интонацию говорящего, чтобы читатель сам сделал вывод о ее характере.

Однажды моя студентка пошла писать репортаж с мастер-класса по шотландским танцам. Вот отрывок из этого текста.

Преподаватели объясняют нам базовые движения и показывают, что нужно делать, чтобы изобразить нечто похожее. Через десять минут мы все мокрые, ноги болят по всей длине, а легкие движения кажутся самым сложным, что вообще когда-либо приходилось выполнять. Однако самое интересное ждет группу дальше. Оказывается, шотландские танцы — это не просто серия движений и па под мелодичную быструю музыку. Такой танец — прежде всего общение, своеобразный ритуал, который до сих пор активно используется на праздниках и мероприятиях. Главное здесь — обмен эмоциями, улыбки, смех и хорошее настроение.

Вот поэтому даже у тех, кто устал, злился, что ничего не получается или просто выбился из сил, через некоторое время после начала самого танца, на лице снова засияла улыбка и появились бодрость и задор. Мы скакали по залу, обнимая друг друга за талии, трогая локтями и смешно постукивая ногами по полу. Кружились, смеялись, улыбались друг другу, хотя еще полчаса назад были совершенно незнакомы.

Есть ли здесь детали? Есть ли здесь диалоги? Насколько конкретно можно представить действия людей?

Вместо того чтобы описать, что именно говорил преподаватель, нам пишут «преподаватели объясняют нам базовые движения и показывают, что нужно делать, чтобы изобразить нечто похожее». Но мы не слышим, что именно надо делать и что именно — изобразить. Между тем сцена мастер-класса — это ключевая сцена репортажа, она потеряна. «Вот поэтому даже у тех, кто устал, злился, что ничего не получается или просто выбился из сил…» — мы не слышим, как они злились. Не видим кульминации, КАК кто-то выбился из сил, отчаялся, а потом — восторжествовал над этим, когда что-то получилось (переход от «несчастья» к «счастью»). Это выражается в цитатах, в междометиях, в выражении лиц, в поте, во взгляде. Читатель должен был пережить переход от несчастья к счастью в кульминационной сцене вместе с героем, только тогда он ощутил бы атмосферу мастер-класса по шотландским танцам.

Планы и детали в репортаже.При написании репортажа журналист иногда увлекается диалогами, забыв описать обстановку, где происходит сцена. Полнее и качественнее всего можно описать обстановку, приближая и удаляя масштаб показываемого. Напомню, что всего различают пять планов, мерой которых является человек. Самый крупный план служит для показа отдельных деталей, например выражения глаз, шрама, татуировки. Крупный план — это лицо в целом, он служит для передачи мимики. Средний план — это человек по пояс, этот план служит для показа жестов. Общий план — это человек в полный рост. Такой план нужен, чтобы показать позу, походку. И наконец, самый общий план — это демонстрация общего количества людей, обрисовка общей обстановки.