Рахул Джандиал - Нейрофитнес. Рекомендации нейрохирурга для улучшения работы мозга

Однако менее известно, что блуждающий нерв – это своего рода улица с двусторонним движением. Кроме «экспорта» сигналов мозга, блуждающий нерв через свои афферентные нервные волокна (противоположность эфферентным, то есть центростремительные) «импортирует» назад в череп сигналы от сердца и легких, неся восходящий поток информации, который требует от мозга перейти в более спокойное, умиротворенное состояние. И к вашему сведению, волокнами блуждающего нерва можно манипулировать и даже подчинять их своей воле. Как? Интенсивно практикуя внимательное дыхание. Оно способно унимать электрические колебания и острые реакции на стрессы в вашем мозге посредством активации тонуса блуждающего нерва. В нейробиологии это называется «перезагрузкой сети». Так вот, несмотря на растущую популярность вживления в мозг разных катетеров и проводков, мы должны помнить, что нам от рождения дана базовая способность видоизменять в нужную сторону мысли и чувства; по сути, это уже встроенная в каждого технология. Я не говорю, что бедняга Рэймонд непременно смог бы одним только медитативным дыханием облегчить навязчивое желание капать в глаза визин; и разумеется, никаким дыханием Натан Коупленд не смог бы восстановить чувствительность парализованных пальцев. Но утверждаю, и решительно, что мощь человеческого мозга ни в коем случае нельзя недооценивать.

Илон Маск потратил 27 миллионов долларов из собственного кармана, чтобы основать компанию Neuralink. На их минималистском сайте есть заявление [138]: «Neuralink разрабатывает сверхвысокоскоростные интерфейсы “мозг – машина”, чтобы соединить человека с компьютером». А в Дубае Маск произнес: «Думаю, со временем мы, по всей вероятности, увидим, как биологический интеллект еще теснее соединяется с цифровым. Главным образом, это вопрос пропускной способности, скорости соединения твоего мозга с цифровой версией тебя самого, в особенности производительности».

Блогер Тим Урбан, написавший ряд статей о прорывных идеях и начинаниях Маска, беседовал с ним и о заявленной цели компании Neuralink создать «волшебную шляпу» для мозга. Какое же время отделяет нас от этого революционного достижения? «Полагаю, лет через восемь-десять их уже будут вовсю использовать и люди без нарушения здоровья», – ответил Маск. Пока единственная когда-либо описанная в научной литературе технология прямого обмена данными «мозг – мозг» разработана учеными из Гарварда и испанской компанией Starlab на основе сочетания возможностей электроэнцефалографии с особым типом стимуляции мозга – транскраниальной магнитной стимуляцией. Эта технология – большее, чего удалось достичь в освоении ментальной телепатии [139], но она невероятно заумная и удручающе медлительная: несколько часов ушло на то, чтобы передать единственное слово из четырех букв от мозга одного человека в мозг другого. Крайне сомнительно, что ментальная телепатия станет нашим будущим, а многие задаются вопросом, нужна ли такая технология вообще.

В медкарте было указано, что пациентке миссис Чанг 68 лет, последние 40 из которых у нее наблюдается биполярное расстройство, сопровождаемое кататоническим синдромом. Я стоял перед смотровой и читал карту, а также направление от ее психиатра.

Шел 1999-й, третий год моей учебы в медицинской школе, и по программе обязательных для интернов трехмесячных практик по основным медицинским специальностям я как раз осваивал практические азы психиатрии. В тот год нас, студентов, наконец-то допустили к настоящим пациентам.

Психиатрия, вообще-то, специальность странная. Пробирающие истории и искореженные души, которым мало чем поможешь, – такое мнение об этой области медицины бытовало среди студентов. Я и сам навидался больных шизофренией, отказывающихся принимать лекарства; доголодавшихся до анорексии подростков, заключенных, симулировавших безумие, чтобы хоть на несколько деньков вырваться из тюремных застенков, – словом, человечество во всем неприглядном разнообразии. До начала трехмесячной практики по этой специализации я знал о душевных заболеваниях разве что по книгам, а теперь от меня требовалось быть на подхвате у ординаторов и окончивших ординатуру лечащих врачей, избравших своим профилем психиатрию. Этим утром мне поручили оценить состояние пациентки миссис Чанг.

В смотровой находились трое: мужчина и женщина в возрасте за сорок и пожилая леди; судя по всему, это и была миссис Чанг. Одетая в длинную кофту, она сидела, сгорбившись, на стуле. Черноту блестящих, цвета воронова крыла волос разбавляли несколько белых, словно обесцвеченных, прядей над висками. На мое появление она никак не отреагировала и продолжала неотрывно глядеть в одну точку. Мужчина и женщина представились ее детьми. Мы сели, и я повернулся к их матери.