Александр Дюма - А. Дюма. Собрание сочинений. Том 25.Соратники Иегу.

— Нет. Но мой хозяин господин маркиз де Рибье хочет, чтобы его не беспокоили до Баланса.

— Ладно, — отвечал кучер все тем же насмешливым тоном, — не будем беспокоить гражданина маркиза. Поехали! Но!

И он пустил лошадей вскачь, щелкая и яростно размахивая кнутом, как бы предупреждая других возниц и прохожих: «Эй! Берегись! Берегись, не то будет худо! Я везу человека, который хорошо платит и имеет право всех давить!»

Очутившись в карете, мнимый маркиз де Рибье открыл окошко, опустил занавески, поднял сиденье, поставил в ящик чемодан, затем закутался в плащ, уселся и, уверенный, что его не разбудят до Баланса, уснул так же, как завтракал, то есть со всем аппетитом молодости.

Дорогу от Оранжа до Баланса проделали за восемь часов. Незадолго до въезда в город наш путешественник проснулся. Осторожно приподняв занавеску, он увидел, что они проезжают через селение Пайас. Ночь была темная. Он поставил свои часы на бой, и они пробили одиннадцать.

Незнакомец решил, что не стоит засыпать, подсчитал, сколько ему нужно заплатить прогонных до Лиона, и приготовил деньги.

В Балансе, когда местный кучер подошел к своему товарищу, которого он должен был сменить, путешественник услышал, как тот сказал ему.

— Видать, он из бывших; но я везу его из Оранжа и могу поручиться за него: он платит по двадцать су прогонных, и его надобно везти как патриота.

— Хорошо, — отвечал возница из Баланса, — так и будет сделано.

Путешественник решил, что пришло время вмешаться в разговор, и приподнял занавеску.

— Ты только воздашь мне должное! — воскликнул он. — Патриот! Черт возьми! Я горжусь тем, что я патриот, да еще самого первого сорта! И в доказательство этого — вот возьми и выпей за здоровье Республики!

И он протянул стофранковый ассигнат вознице, который поручился за него товарищу.

Заметив, что новый возница с вожделением смотрит на бумажку, он сказал:

— А вот и тебе такая же, если ты тоже поручишься за меня.

— О! Будьте спокойны, гражданин, — отвечал кучер, — отсюда и до самого Лиона у нас будет один пароль: «Во весь опор!»

— И вот тебе вперед плата за шестнадцать перегонов, в том числе двойная плата за въезд. Я плачу двадцать су прогонных. Договаривайтесь между собой.

Кучер вскочил на коня и помчался галопом.

В Лионе, около четырех часов дня, меняли лошадей.

Пока их перепрягали, человек, одетый как посыльный, с крючьями за спиной, сидевший на каменной тумбе, встал, подошел к карете и сказал шепотом несколько слов молодому соратнику Иегу; тот выразил крайнее удивление.

— А ты в этом уверен? — спросил посыльного Морган.

— Да я же тебе говорю, что видел его, видел собственными глазами!

— Значит, я могу сообщить нашим друзьям эту новость как нечто вполне достоверное?

— Можешь. Только торопись!

— Что, в Серва предупреждены?

— Да. Между Серва и Сю ты найдешь готового коня.

Подошел кучер. Молодой человек на прощание обменялся взглядом с посыльным, и тот стал быстро удаляться, как будто относил спешное письмо.

— По какой дороге поедем, гражданин? — спросил возница.

— По дороге на Бурк. Я должен быть в Серва в девять часов вечера. Плачу тридцать су прогонных.

— Четырнадцать льё за пять часов — трудновато! Но все-таки можно поспеть.

— Ты успеешь?

— Постараюсь.

И возница пустил лошадей вскачь.

В девять вечера, с боем часов, они въехали в Серва.

— Получишь экю в шесть ливров, только не меняй лошадей и довези меня до половины дороги на Сю! — крикнул в окошко вознице молодой человек.

— Идет! — отозвался кучер.

И карета, не останавливаясь, пронеслась мимо почты.

Проехав около одной восьмой льё от Серва, Морган велел убавить ходу, высунулся из окошка, сложил ладони и крикнул, подражая филину. Как видно, он подражал так удачно, что из соседнего леса ему тут же ответил филин.

— Здесь! — крикнул Морган.

Возница остановил лошадей.

— Если здесь, то дальше не поедем.

Молодой человек взял чемодан, открыл дверцу, вышел из кареты и сказал, подойдя к вознице:

— Вот тебе обещанный экю в шесть ливров.

Возница взял экю, вставил его себе в глазную впадину, как в наши дни франт вставляет моноколь.

Морган сообразил, что пантомима имеет смысл.

— Ну, что это значит?

— Это значит, — сказал кучер, — что одним глазом я все-таки вижу.

— Понимаю, — засмеялся молодой человек, — и если я закрою тебе другой глаз…

— Черт подери! Тогда я ничего не увижу.

— Вот чудак! По-твоему, лучше быть слепым, чем одноглазым! Впрочем, о вкусах не спорят. Держи!